Пришлось почти десяток салонов объехать, прежде чем я нашел мастерицу, которая за солидное вознаграждение сотворила чудо. До неузнаваемости изменила мой облик.
За какой-то час под воздействием притираний, содержащих шмелиный яд, мое лицо заметно увеличилось в объеме. Волосы высохли после окраски в черный цвет. Брови и ресницы тоже были перекрашены. С помощью пудры и темных теней лицу был придан нездоровый бледноватый вид с кругами под глазами.
В общем, глянув на себя в зеркало, я сам не понял, что это за рожа на меня пялится – какой-то городской хлыщ, опухший после попойки, а не благовоспитанный студиозус. И человеку в зеркале никак нельзя было дать меньше тридцати.
В полном восхищении от работы мастерицы я покинул салон и отправился к восточным воротам. Время уже поджимало, но я не выказывал торопливости, пытаясь на ходу приметить следящих за мной людей.
Не удалось. И тогда, проезжая по улице, на которой было немного народу, я сдернул с шеи знак ученика. Посмотрев на него истинным зрением, обнаружил, что он не только четко виден, но и испускает едва заметное сиреневое сияние.
Ударив коня по бокам, я заставил его сорваться в галоп и, домчавшись до ближайшего перекрестка, свернул направо. Знак забросил на скаку в приоткрытое окно одного дома и помчался дальше, до конца квартала, где свернул налево.
Стараясь выбирать улицы помалолюднее, чтобы не терять темп, я доскакал до ворот и выбрался в пригород без каких-либо задержек.
А там немного поплутал, добираясь до восточного тракта.
У постоялого двора, указанного Мэри, меня окликнул какой-то парень, латающий крышу на соседнем доме.
Я подъехал к нему и получил еще одну записку. И невзрачный серебряный перстень с крупным овальным опалом.
«Встретимся на третьей миле тракта. Поспеши. И надень мой подарок».
Недолго думая я последовал полученному указанию. Нацепил перстень на указательный палец правой руки и пустил коня в галоп.
Я очень быстро преодолел эти три мили дороги. Но Мэри не встретил.
Проехав еще с полмили, я уже было собрался вернуться, когда меня нагнал пожилой наемник, хорошо вооруженный и даже здесь, в предместье столицы, не гнушающийся таскать кожаную броню. Хотя смысла в этом не было, так как разбойники или лихие люди здесь средь бела дня не орудовали.
– Какая встреча, Дарт, – пропел девичий голосок, и я непроизвольно скривился от досады.
Обидно было, что так оплошал. На морок повелся. Совсем не на пользу мне спокойная жизнь в столице пошла. Уже забывать начал, что надо быть настороже и во всем подозревать подвох. Даже забыл воспользоваться истинным зрением для проверки путников.