Старая женщина и по сей день сохранила за собой право присматривать за делами на кухне, она же и раскладывает еду по тарелкам для всей своей семьи. А старец дает каждому полную волю садиться за стол, с кем душа пожелает. Сам он подсаживается к нам и Деодату. Маленькая белокурая и курчавая, как ангелок, девочка по имени Ноэми забралась на колени к старику; ей было дозволено слушать наши серьезные разговоры да молча разглядывать гостей.
Старцу назвали мою фамилию, и он долго смотрел на меня; лицо его заметно вспыхнуло.
Должно быть, ему приходилось слышать это имя, поинтересовался мой друг. Старец промолчал.
Деодат поспешил объяснить: отец его вот уже сорок лет понятия не имеет о том, что творится на свете, он ничего не читает, кроме книг по сельскому хозяйству и садоводству.
И тут я, по обыкновению людей, ремесло которых состоит в том, чтобы, едва успев самому узнать что-нибудь, тотчас передать другим, воспользовался случаем блеснуть своею осведомленностью и принялся пересказывать ему мировые новости.
Первым делом сообщил о важнейших событиях в жизни отечества: Венгрия при помощи коротенького словечка "и" оказалась соединена с Австрией.
Он, попыхивая трубкой, выпустил густые клубы дыма, как бы говорящие: "Мой остров к этой стране не относится!".
Я рассказал о тяготах, обременяющих наши карманы.
Облачко дыма ответило мне: "На моем острове поборов не взимают!".
Я поведал ему о грандиозных война, прогремевших за четыре десятилетия у нас на родине и во всем мире.
Облако дыма презрительно пыхнуло: "А мы ни с кем не воюем".
Как раз в ту пору на нашем денежном рынке разразилась крупная инфляция, прославленейшие торговые дома банкротились один за другим. Я попытался было объяснить старику наше бедственное положение.
"У нас на острове деньги не в ходу", - вылетело очередное облачко дыма.
У меня была в запасе еще одна тема: наша межпартийная борьба. Сколько горя народу причиняют эти религиозные и национальные распри, властолюбивые устремления отдельных партий!
Старик выбил трубку: "У нас нет ни епископов, ни министров, ни вербовщиков голосов!".
Под конец я попробовал заинтересовать его дальнейшей судьбой страны: как укрепится ее мощь, если нам удастся осуществить все задуманное!
...Маленькая Ноэми уснула на руках прадедушки. Надо было унести ее в дом и уложить - забота куда более важная, чем все мои, вместе взятые. Спящий ребенок перекочевал на руки к прабабушке, и когда жена ушла, старец вдруг обратился ко мне с вопросом:
- Где вы родились?
Я сказал.
- Какое у вас ремесло или служба?
- Романист, - ответил я.