— Как и ты.
Джонни покосился на меня.
— Долго он у тебя был?
— Нет.
— Еще увидитесь?
— Нет.
Джонни наконец отошел от окна и убрал гитару с кушетки. Сел рядом со мной, а потом и улегся, положив голову мне на колени. Тяжелая голова, — впрочем, он весь такой. Я поняла намек и начала гладить его виски. Джонни застонал от удовольствия.
— Мне не хватало тебя, Кэйти…
— А мне — тебя. — И я отчетливо уловила запах Ричарда. Не думаю, чтобы его заметил и Джонни, но лучше бы я все-таки приняла душ. Эми бы этот запах с порога учуяла. Эми… С кем, черт побери, она была в этом «Зиппо»?
Джонни приподнялся, сжал мое лицо в ладонях, поцеловал. Медленно, глубоко. Кушетка превратилась в воду, и я соскальзывала, погружалась в нее. Остались только мои губы. Глаза закрыты, но стоит их открыть, как накатывает головокружение, и я зажмуриваюсь снова. Протягиваю руку, чтобы погладить его, — и касаюсь залатанной щеки.
Джонни отстранился. Лицо его скривилось, и он опять схватился за голову.
— Ты таблетки принимаешь?
— Дерьмо это все.
— Конечно, дерьмо, но ты их пьешь или нет?
Пошатываясь, Джонни ушел на кухню. Некоторое время я сидела в одиночестве. Снова приложилась к виски… Слышно было, как вода льется в стакан. Скрипнула дверца буфета, в стакан плюхнулись таблетки. Секунду спустя Джонни позвал:
— Кэйти…
— Что?
— Ничего.
Быть с Джонни все равно что стать зверем, угодившим лапой в ловушку, — так и ходишь, таская капкан за собой.
Я потянулась к исписанному листку бумаги. На обороте старого счета за газ я прочла:
Ты уплывешь —
На попутной волне.
Ну а мне
Брести по воде.
Ива плакучая
На берегу.
Глаз от нее
Отвести не могу:
Там, за листвой, —
Как лист
Парус твой.
На бумагу упала слеза. Листок выскользнул из рук; нахлынули воспоминания, переживания прошлых времен, но слез больше не было. Они уже иссякли. Я думала о маминой машине на утесе в Кенте — двигатель продолжает работать, мама лежит, привалившись к рулю, и резиновый шланг тянется от выхлопной трубы в кабину. На маме было новое платье, платье с ее дня рождения.
— Ты чего? — В дверях стоял Джонни со стаканом воды в руке.
— Постменструальный синдром. — Я-то знала, как его вырубить. — Идем в постель?
Он посмотрел на часы:
— Рановато еще…
— Пожалуйста.
Джонни сел рядом со мной, осушил стакан и потянулся за бутылкой виски.
— Выпей-ка еще.
— Давай лучше в постель.
Красный мобильник затрезвонил пронзительно и внезапно, разогнав нашу пьяную одурь.
— Кого еще… — пробормотал Джонни, обшаривая мою куртку и не обращая внимания на мое «ну его».
— Да пусть себе звонит, — скривилась я, но Джонни уже отыскал в моем кармане мобильник и нажал кнопку.