— У них служишь?
— Служу в монастыре. Монахи меня пересылали к ним с пересылками.
— Монахи? Какие монахи?
Егорка, как на горячих углях. И молчать нельзя, а отвечая как бы не сказать лишнего.
— Монахи меня посылали верные тебе, государь.
— Вот оно! Есть мне верные люди люди в Московии! Будут тебя паны расспрашивать, о верных мне людях не забудь сказать.
И распорядился.
— Пересылки с тобой не будет. Иди к моей супруге, а твоей царице, скажи, что меня видел в здравии на пороге Москвы.
Егорку проводили лазом на Москву. В город он добрался без затруднений, но к Мнишкам не пошел. Вспомнил поговорку: «подальше от царей, голова целей». Чувствовал он себя, словно вынырнул из бездонного омута. Посчитал, что лучше ему не возвращаться в Борисоглебский монастырь. Неизвестно, как примут его рассказ старец Иринарх и гишпанский монах. Наслышан он был о другом монастыре, об обители Святого Сергия, что неподалеку от Москвы. Запряг свою Ночку и поехал в Троицу.
10
Польских заложников готовили к отъезду. К Василию Шуйскому явилась невестка и сразу же набросилась с упреками:
— Знаю, знаю, давно знаю, как сел царем, так правды слушать не хочешь. Бегаешь от правды, как петух от собаки. Наслышана, что польскую девку отпускаешь. Худое городишь на свою голову!
У Шуйского даже зубы заныли. Знал и без подсказки, что отпускать Марину, себе беду готовить. Оговорено с послами и обратного хода нет. Невестке ответил:
— Не воевать же с королем из-за польской девки. Нам от поляков в Тушине обобраться бы, как от вшей.
— А если Маринка в Тушино объявится? Это как?
— В договоре сказано: Мнишку не признавать вора своим зятем, а Маринке не называться царицей.
— Надобен ей ваш договор. Развенчать ее!
— Развенчал бы! Только мое развенчание — ничто. А вселенских патриархов не собрать. Да и вселенские патриархи откажутся развенчать, кто венчан перед Богом.
— Мне ли тебе подсказывать?
— Цыц, Екатерина! Рукам воли не давай! Не возводить же ее в святую великомученицу.
Из за Марины королевским послам Гонсевскому и Олесницкому докука. Отправить их пришлось не Смоленской дорогой, опасаясь перехвата тушинцами, а кружным путем на Углич, с Углича на Тверь, а оттуда по тверской земле к литовской границе. Сопровождать послов и Мнишек, царь назначил князя Владимира Долгорукого с тысячей всадников из смолян и вязьмичей.
С глазу на глаз Долгорукому было сказано:
— Послам путь чист везде... Мнишки побегут в Тушино, или оттуда явятся их отбивать — живыми не должны уйти.