Фоскарини рассмеялся.
— Купцы не рискуют, не зная наверное, что риск будет оплачен.
— Риск не будет оплачен. Мы не верим в полководческий талант короля Сигизмунда. Война между Речью Посполитой и Московией на руку султану. Если в Московии власть нового царя неустойчива, поход Сигизмунда объединит московских людей.
Фоскарини загадочно улыбнулся и сказал:
— Купцы много ездят, со многими встречаются. Торговля не имеет границ. Даже там, где между людьми рознь, у купцов может быть единство интересов.
— Это известная истина. В чем смысл ее повторения, вашей милостью?
— Мне известно, что Орден поникновенен не только в тайны свершившегося, но ему доступны и тайны еще не свершившегося. Я не хотел бы оказаться вестником того, что Ордену уже известно, но я не знаю, известно ли Одену, что средства для овладения Московией у короля Сигизмунда есть.
Аквавива улыбнулся.
— Золото переливается из сосуда в сосуд, как вода. Деньги могут побудить короля Сигизмунда на поход в Московию.Но на нашей памяти поражение в Московии великого воителя короля Стефана Батория. Понадобились усилия нашего орденского посредника Антонио Поссевино, чтобы избавить Стефана Батория от унижения. Мне не жаль потери купеческого золота, но я обеспокоен судьбой нашей церкви в Речи Посполитой. Едва король двинет свои войска в Московию, на него пойдет войной султан, крымский хан разорит польские земли, разрушены будут наши церкви.
— Я сказал, что есть огромные средства, что послужат объединению Речи Посполитой и Московии под одной короной, но при этом совсем не обязательно, чтобы король начал войну с Московией.
Аквавива угадывал, чего доискивается венецианский посол, но хотел его заставить высказаться до конца. Сомнения в словах собеседника, всегда вынуждают к большей откровенности. Акваива спросил:
— Не обманчивы ли надежды, вашей милости, на щедрость венецианских купцов? Венецианцы скупы, генуезцы не так-то богаты...
Фоскарини приберегал удовольствие удивить генерала всемогущего Ордена. Нескрывая своего торжества, он объявил:
— Московские земли давно вожделенны для польской шляхты, но они приманчивы и для польских... евреев. Для польских евреев невступна московская земля. Во всей Европе только московская земля невступна для евреев. Я думаю, что Орден осведомлен, что наиболее просвещенные евреи считают московскую землю своей землей, по несправедливости отнятой у них.
— Сеньер Фоскарини коснулся глубин, которые я думал неизвестны венецианским купцам. Стало быть, кто-то просветил венецианцев о давних легендах, которые известны лишь избранным. Легенды гласят, что когда-то Русская земля была подвластна иудеям Хазарии, и Киевская Русь платила хазарским каганам дань. Не вправе ли я спросить, кто просветил венецианскую сеньерию и просвещен ли на этот счет дож?