Начала издалека. Предупредила, что жаловаться никуда не собираюсь, если поможет найти сестру — хорошо заплачу. Хочу только узнать — кому её отдали.
Акушерка, ее звали Мария Федоровна, услышав мой рассказ, расчувствовалась и прослезилась
. — Неужели кто-то из наших был способен разлучить близнецов? — не могла поверить Мария Федоровна.
— Мама сама согласилась отдать вторую дочь. Все официально оформили и ни какого криминала. Выходит, вы ничего не знаете о судьбе близняшек?
— Если оформляли, я не забыла бы! Тридцать четыре года тут работаю. Все про всех знаю.
— Близнецы часто появляются на свет?
— Не часто, но за годы, что работаю, случаев немало. И четверых принимали, и тройню. Бывало, умирал один, второго спасали, как-то одна бомжиха отказалась от двойни. Но чтобы разлучить близнецов… Не помню.
— Какой смысл маме сочинять, да еще перед смертью? Скажите, когда выписываете справку для Загса, могли вместо одной выписать две справки?
— Очень серьезный документ, никто не решится.
— Кто-то из вас четверых. Вы, я поняла, не причем.
Помолчав, она вдруг заговорила.
— Не представляете, сколько нынче отказниц! Неделями вынуждены выхаживать их детей, прежде чем передадим в Дома малютки.
— Раньше никто не отказывался от своего дитя. Для бездетных было проблемой усыновить младенца, шли на разные ухищрения, только бы получить ребенка, — поддержала я Марию Федоровну.
— Сегодня тоже кто-то мечтает усыновить, а другие продают дитя иностранцам для изъятия органов, приготовления косметических препаратов.
— Какие ужасы рассказываете, — притворно испугавшись, заметила я.
Показала Марии Федоровне список, дежуривших в те сутки. Обо всех она отозвалась хорошо, не допускала мысли, чтобы кто-то мог пойти на подлог.
— А если с обоюдного согласия и ведома начальства?
— В этом случае ничего не могу сказать. Ершова, по — моему, умерла, Светлана выйдет на работу, как откроемся — поговорите еще с ней. Я уверена, из нас четверых никто не согласился бы. В другой смене? Тоже не верю. Наташа у нас давно не работает, но мы продолжаем дружить, могу сказать её адрес, может она, что-нибудь слышала.
Я записала адрес Летуновой, дала Марии Федоровне тысячу и попросила пару дней потерпеть, никому не рассказывать о нашем разговоре.
Из роддома поехали к Наталье Летуновой, она жила на улице Борской, о которой я никогда не слышала. Подсказали ехать вначале по Авроре, затем по Партизанской, и мы понеслись. На Партизанской нас обогнала иномарка.
Саша выругался.
— Вот урод, купил права, а ездить не умеет!
Не успел он договорить, как иномарка — это была старая потрепанная "Вольво", оказалась перед самым носом нашей машины. Саша тормознул, еще секунда и раздался скрежет металла, что-то посыпалось и мы остановились, упершись в машину лихача.