«Пьяный», – решил побирушка и начал хищно присматриваться, чем бы тут поживиться. Ага, вон и башмаки лежат! Бродяга подгреб их к себе концом палки, подцепил за связку и поднял. Хорошие, крепкие.
– Эй, мужик, ты далеко живешь? – на всякий случай окликнул нищий, легонько тыкая саврянина в бок палкой – вдруг кошель из-за пазухи вывалится? Если пьянчуга ответит, то можно его и поддержать, до дому довести, по пути без помех обшарив карманы. Вором бродяга не был, но полагал, что добрые дела должны вознаграждаться.
Однако в ответ на это «невинное» прикосновение саврянин взвился, как укушенный, и совершенно трезвым голосом вызверился:
– Чего тебе, урод?!
Нищий шмыгнул в личину безобидного убогого, как та крыса в нору.
– Пода-а-ай денежку, добрый человек! – загнусавил он, протягивая ладонь. – Я два дня не ел!
– Пошел к Сашию! – Альк дрожащими руками отряхнул пыльные колени. Как он на них очутился, саврянин совершенно не помнил. – Сначала брюхо втяни, а потом уж на жалость дави.
– Это я с голоду опух, – обиженно вякнул бродяга, но потом решил не искушать судьбу, потупился и ссутулился, прикидываясь кучей тряпья.
Саврянин и так больше не обращал на него внимания. Коснулся рукоятей мечей, убеждаясь, что они на месте, провел ладонью по разом взмокшему лбу и, слегка пошатываясь, побрел прочь. Человеческий голос спугнул крысу. Но они быстро ко всему привыкают…
Альк вспомнил, как оценивающе глядел на него наставник, и неожиданно понял, о чем он в тот момент думал.
Пристань отправила его в погоню не за бунтарем, нарушившим правила общины. Она не гневалась. Не беспокоилась, что Альк выдаст ее секреты, и уж тем более – не пылала священной местью. Все было куда проще – и страшнее.
Пристань послала его убить сумасшедшего. И если бы наставник решил, что Альк уже перешагнул черту, то выполнил бы приказ без жалости и колебаний. Из… сострадания.
Да, отставные путники тоже трогаются умом. Но они при этом не воображают себя крысами, гибнет только их рассудок – а не другие люди.
И Райлезу совсем не обязательно шпионить за Альком, надеясь застать его врасплох, как раньше полагал саврянин. Достаточно затаиться поблизости – и ждать. Вопрос в том, кто продержится дольше.
Альк ускорил шаг, а там и перешел на бег.
Нищий поглядел ему вслед, покрутил пальцем у виска, сел на дорогу и принялся переобуваться.
* * *
К возвращению Алька Рыска уже успокоилась, злосчастный пряник был скормлен верному козлу, а пироги горой лежали на блюде, распустив дух не только на всю избу, но и на двор.
– Чего это ты такой встрепанный? – заметил Жар.