Пока девушка раздувала пламя, Альк тоже поднялся – так осторожно, словно на голове у него стояла плошка с водой.
– Рыска? – каким-то странным голосом окликнул он.
– Да? – Девушка обернулась, поймала его взгляд – и оцепенела от ужаса.
Потому что взгляда не было.
Глаза у саврянина были совершенно пустые, с расширенными до предела зрачками. Веки не дрогнули, даже когда перед лицом пронеслась запоздалая летучая мышка.
– Кажется, я ослеп, – так просто сообщил Альк, словно хотел сказать «я споткнулся», да оговорился.
– Что, совсем? – глупо уточнила девушка.
Саврянин повернул голову на голос, продолжая смотреть поверх Рыскиной макушки.
– У тебя факел в руке? Горит?
– Да.
– Значит, совсем. Вот сволочные мыши… Потычь этого поганца – дохлый?
Рыска опустила глаза и, ойкнув, отскочила, заметив подползающую к башмакам темную лужу.
Альк вздохнул, наклонился, нашарил и потыкал сам.
– Дохлый. Ты обратную дорогу вспомнишь?
– Нет… Как ты тут оказался?! – спохватились девушка. – Райлез же везде стрелочки нарисовал, ты должен был совсем в другую пещеру зайти!
– Я что, дурак – на его метки глядеть? На первом же повороте свернул в другую сторону.
– Да, дурак! – Рыска со всхлипом саданула его в грудь кулачком, не столько сердясь на Алька, сколько выплескивая скопившийся за три дня страх. – А если бы я не смогла удрать?! А если бы мы разминулись?! А если бы ты вообще заблудился и неделю по подземелью бродил?!
– Вот видишь, как много интересных вариантов! А иначе бы только один был.
Рыска еще несколько раз ударила саврянина, даже не шелохнувшегося, потом вцепилась в его рубашку обеими руками и уткнулась лбом. Альк положил руку на ее вздрагивающие плечи и гораздо мягче повторил:
– Пойдем. Этот вопль наверняка услышали не только мыши, а мне что-то не хочется принимать бой в такой темноте.
Девушка, опомнившись, отпрянула. Радоваться чудесному спасению рано, Райлез по-прежнему рыщет где-то рядом, и кто знает, может, их встреча – часть его плана?!
– А где Жар? – с замиранием спросила Рыска, опасаясь худшего.
– Лежит… то есть ждет у входа, – признался Альк – слишком хмуро для ободряющей лжи.
– Он в порядке?!
– Увы, да. – Саврянин требовательно протянул руку.
Девушка замешкалась, пытаясь хоть как-то скрепить разорванную на груди рубашку, и, когда наконец коснулась Альковой ладони, та вздрогнула: прикосновение застало мужчину врасплох. Рыска закусила губу, отгоняя волну паники и жалости, и поудобнее перехватила его руку – как ведущая, а не ведомая. Пальцы у Алька опять были ледяными, хотя здесь это неудивительно: не иначе, Саший хранил в подземелье зимние морозы, чтобы поздней осенью снова выпустить их на волю.