Роза умолкла, и воцарилась полная тишина.
* * *
Одного за другим их допрашивала полиция. Их угощали горячим шоколадом, газировкой и черствыми булочками с корицей, которые разбухали во рту, так что проглотить кусок было почти невозможно. Маленькие рты, набитые булочками. Дождь прекратился, но день, перетекший в вечер, был холодным и серым — предвестник осени. Все говорили, что погода меняется. Эрика думала, что хорошо бы выпить чего-нибудь горяченького. Здесь были все. Марион, Фрида и Эмили. Эва, Пэр, Фабиан и Олле. Их родители тоже пришли.
Прибывшая на хутор Хембюгд полиция опросила всех по очереди. Все пришли к выводу, что произошла трагедия. Умышленно подстроенный несчастный случай, как сказал кто-то. Эти слова запомнились — умышленно подстроенный несчастный случай. Никто не утверждал, что Рагнар покончил с собой, но что еще он мог делать там в такой ужасный шторм?
— Умышленно подстроенный несчастный случай — другого объяснения нет, — сказал Никлас Бодстрём, отец Марион.
О чем Эрика могла рассказать полиции? С большим куском булочки во рту?
— Рагнар был немного странный, — сказала она.
Эрика говорила, силясь прожевать кусок. Она махала руками, плакала и жевала булочку, настолько разбухшую, что ее никак не удавалось проглотить.
— Мы обычно с ним не общались, — вмешалась Лаура.
Марион, Эмили и Фрида закивали. Мальчики глазели в потолок или переглядывались, стараясь не смотреть на болтающих девочек.
— Он был очень странным, — повторила Эрика.
А что началось потом! Когда полиция поговорила со всеми знакомыми Рагнара (правда, они утверждали, будто знали его довольно плохо), после того как катер «скорой помощи» увез тело на материк, а один из гостеприимных местных жителей предложил Анне-Кристине переночевать у него, чтобы ей не оставаться в одиночестве, когда наступил поздний вечер, — именно тогда все решили, что ежегодное представление на Хаммарсё нужно отменить в связи с трагедией. Актеры Палле Квиста собрались на хуторе Хембюгд. Кофе и какао были выпиты, булочки — съедены, а вечерняя репетиция сорвалась из-за допросов.
Мать Фриды — иногда костюмер, а иногда статист — сказала, что сейчас все равно не время для представлений. Ввиду случившегося.
Все присутствующие были готовы упасть прямо на месте и уснуть тяжелым беспробудным сном.
Схватившись руками за голову, Палле Квист воскликнул:
— Это ужасно! Ужасно!
Одни кивали, другие качали головами. И в этот момент Палле Квиста осенило. Весь вечер он хватался за голову и повторял: «Ужасно, ужасно». Теперь же он поднял взгляд и посмотрел в высокое окно, выходившее на поле с ярко-алыми маками. Именно благодаря этому виду, открывавшемуся из окон, и прославился хутор Хембюгд. Вид был удивительный. Погода вновь изменилась, и вечер стал таким светлым и красивым, каким только может быть настоящий шведский вечер. Да! Да! Захваченный этим зрелищем, Палле Квист вдруг услышал свой собственный неуверенный голос (поскольку сильно сомневался, стоит ли говорить такое):