— Мне кажется, Лаура, Ларс-Эйвинд и Алф, вы перегибаете палку! — перебила их Тува Гран, а к ее мнению все прислушивались: как ни крути, Паап живет с ней по соседству. Тува так надеялась, что в доме поселится семья с детьми.
Стоял октябрь. Моросил дождь. Показав на сидевшего на скамейке Паапа, маленькая девочка сказала:
— Его брат умер.
Лаура посмотрела на дочь:
— Умер? Откуда ты знаешь?
Юлия пожала плечами.
— Тогда, по-моему, нам надо подойти и выразить соболезнования.
Юлия снова пожала плечами.
— Выражать соболезнования — это значит, сожалеть о чьей-то смерти, — объяснила Лаура.
— А мне его не жалко! — возразила Юлия.
— Да, но Паапа жалко, поэтому мы с тобой тоже можем немножечко пожалеть его.
Скрестив руки на груди, Юлия посмотрела на мать. Девочка совсем недавно научилась закатывать глаза.
— Пошли же, Юлия, давай подойдем к нему!
Лауре стало досадно, что она не прошла мимо Паапа. Она подтащила дочь к скамейке, на которой сидел старик, и тихо сказала:
— Я слышала, у вас умер брат.
Паап медленно повернулся к Лауре. Глаза его были огромные и голубые — как у ребенка. С длинными темными ресницами. Он взял Лауру за руку и пожал ее.
— Когда вороны умирают, становится тише, — сказал он.
Кивнув, Лаура улыбнулась ему.
— Становится тише, — повторил Паап.
— Да, — опять кивнула Лаура.
— Когда вороны умирают, становится тише, и человека проще вспомнить, — сказал Паап.
— Боюсь, я вас не совсем понимаю.
— Я переехал сюда из-за него.
— Из-за брата?
— Да. Я переехал сюда из-за него.
Паап закрыл лицо руками и всхлипнул.
Лаура похлопала его по плечу.
— Я сожалею, — сказала она, поднимаясь. Слово «сожалею» вылетело у нее изо рта так быстро, словно поезд на всех парах. Взяв Юлию за руку, она пошла прочь. Паап продолжал всхлипывать. Лаура не остановилась.
Когда они отошли подальше, Юлия сказала:
— Паап мерзкий.
— Мерзкий? Это еще почему? — спросила Лаура.
— Потому что! — ответила Юлия.
— Да, но почему? — Лаура испытующе посмотрела на дочь. — Он сделал что-то мерзкое? Или сказал?
— Нет, — ответила Юлия, — он подарил мне браслеты. Они из бусинок, камешков и иногда еще из кусочков шишки. Он все это нанизывает на веревочку. Браслеты красивые. Но Паап мерзкий, так все говорят.
Дело не только в том, что он не сгребает опавшую листву и не подстригает траву. Все понимают, что дело в браслетах. Миккель Скар и Уле-Петтер Крамер говорили Паапу, что жильцы не желают, чтобы тот останавливал маленьких девочек по дороге из школы и дарил им браслеты. Однако Паап не унимался. А девочки не отказывались. Всех детей — в особенности девочек — предупредили, что они не должны разговаривать с Паапом и принимать от него (да и от других посторонних) подарков. Надо коротко поблагодарить и отказаться. Не помогло. Браслеты находили везде — на детских ручках, в портфелях, в тумбочках, в шкатулках, в кукольных домиках, под подушками, в коробках с «Лего», на кукольных шеях, на подоконниках, в карманах брюк, за обогревателями, под матрасами.