Антон молчаливо признал правоту её замечания. Однако это не заставило его чувствовать себя хоть немного лучше при виде собственных прощальных жарких объятий - и поцелуя тоже, причём слишком уж страстного и, как было обычно для Кэти, произведённого с абсолютно наплевательским отношением к возможным взорам, хотя когда это её заботило? - с бывшей графиней Тор и нынешней кандидаткой в парламент. Выставленных сейчас новостными агентствами Мантикоры на обозрение несчётных миллионов людей.
Тем не менее…
С профессиональной точки зрения, сейчас, когда он мог наблюдать сцену со стороны, Кэти сработала безупречно. Ещё Антон почувствовал успокоение от того, что вид их объятий и поцелуя, который она подарила ему на пороге их дома, разумеется должен был заставить отбросить саму мысль, что он желает другую женщину.
Если соблюдать объективность, Кэтрин, действительно, наверное была не так уж физически привлекательна. Антон считал иначе, однако был готов признать, что тут немалую роль играют его чувства. Кэти была слишком худа и, если её лицо и было привлекательно, большинство людей едва ли отнесли бы его к эталону женской красоты.
Однако всё это не имело значения, в чём Антон, смотря последние известия, мог убедиться лично. Поцелуй Кэти был поцелуищем, а её нога, обхватившая его бедро в ходе объятий, ясно дала понять миллионам мантикорских зрителей, что какие бы проблемы ни имелись у капитана Зилвицкого, постельных среди них не было.
- Чёрт возьми, Берри, твоя мать такая сексуальная, - прошептала Руфь. - Держу пари, она только что заполучила ещё двадцать тысяч голосов.
Антон в подобающей отцу манере проигнорировал первую часть замечания. Что касается второй…
Насчёт второй уверенности он не испытывал. Практикуемый Кэти Монтень в личной и политической жизни стиль "живи нараспашку и пошли к чёрту все ханжи" был обоюдоострым оружием. Он мог с легкостью нанести ей урон - что, в действительности, и произошло, когда её изгнали из палаты лордов. С другой же стороны, если он совпадал с настроением публики…
"Да, наверное. Всем известно, что Кэти - дуновение свежего ветерка в мантикорской политике. Никто не верит, что у Нового Киева мужества найдётся хотя бы столько же, сколько мозгов у её супруга. А если барон Высокого Хребта, политический партнёр Нового Киева, и обладает хоть каким-то мужеством, то очень тщательно это скрывает".
Профессионал в нём, однако же, в первую очередь интересовался остальной частью показанного. Закончив обнимать Антона, Кэти одарила столь же энергичным объятием принцессу Руфь. Разумеется, в этом случае объятия были материнскими, а не романтическими. Однако Антон был уверен, что ни они из десятков миллионов зрителей ни на мгновение не усомнится в том, что неряшливо одетый очевидный подросток, которого обнимала Кэти, является никем иным, как её псевдоприёмной дочерью Берри. Точно также, им ни за что не догадаться, что горячее, но гораздо более сдержанное рукопожатие, которым она обменялась с Берри, было приветствием принцессе королевского дома.