ИТАГАКИ ИНФОРМИРУЕТ ЗОРГЕ...
Когда Макс Клаузен поздней осенью вернулся в Шанхай, в городе его ждали непредвиденные и досадные неприятности – не ладилась связь. Он с Мишиным целыми днями копался в мастерской, обслуживал клиентов и только урывками работал над передатчиком. Его предшественник оказался радистом неопытным, связь с Хабаровском была неустойчивой, и донесения приходилось переправлять с курьерами, а это усложняло работу подпольщиков, вызывало дополнительную опасность. Зорге нервничал и торопил с передатчиком.
Макс сожалел, что ему не удалось привезти аппарат из Маньчжурии, с ним он не знал бы заботы. Он так и хотел сделать, но перед отъездом получил приказ: радиопередатчик оставить на месте. Кто-то теперь на нем работает, а ему, Клаузену, приходится изобретать здесь деревянный велосипед...
Строить передатчик приходилось из подручных материалов и раздобывать их с предельной осторожностью, чтобы ни у кого не вызвать подозрений. Ключ он смонтировал на доске, которой хозяйки пользуются, чтобы разделывать мясо; конденсаторы собирал бог знает из чего, а коробку приспособил из фанерного чайного ящика с клеймом английской фирмы «Липтон».
«Живем, как в пещерном веке», – ворчал Клаузен, наматывая обмотку, виток за витком, на пустую бутылку от молока. Добывать материалы ходили по очереди – то он, то Мишин. Константин был худощав, с запавшими щеками и болезненным цветом лица. Он давно страдал туберкулезом, но тщательно скрывал это от других, да и от самого себя. Считал, что болезнь – результат простуды еще там, в Забайкалье, в роте связи, когда раненым сутки пролежал на морозе. Его в беспамятстве увезли на японском судне в Китай. Там он очнулся в тяньцзиньском госпитале, далеко от своей земли. Много лет мыкал горе, жил на Формозе, был чернорабочим, грузчиком, торговал вразнос от русского купца-эмигранта. Потом перебрался на континент, клял судьбу и мечтал о России. Закадычный друг, тоже из эмигрантов, которого Мишин знал еще по Забайкалью, сколько раз предлагал бежать в Россию. Просто так – перейти ночью границу, и все. Что с ними сделают? Ну, сначала посадят в лагерь, потом выпустят, обратно же не вышлют в постылый Харбин... Мишин не решился на такую затею, побоялся, а друг все же ушел.
И вот Мишин все же прибился наконец к своим людям. Теперь хоть забрезжила надежда вернуться домой, на Тамбовщину... Поработают, выполнят задание и поедут в Россию. Рихард обещал, он сделает, только бы не подвело здоровье...
Китайский язык Мишин знал хорошо, и ему проще было искать то, что нужно для передатчика. Рылись в развалах китайских мастеровых, на толкучке у старого базара, прикидывая, придумывая самые невероятные технические комбинации.
