— Ну, так откуда ты знаешь, что там так замечательно?
— Это я тоже не помню. Ну а кому какая разница, милая моя? Сейчас время веселиться! — Подруга рванулась вперед.
— Женевьева. — Кто-то положил руку ей на плечо. Оказалось, что это Закари. — Я так давно хотел поговорить с тобой. Но ты все время была с тем мужчиной, американцем в светлом костюме. Кто он такой?
— Ты ревнуешь? — Женевьева услышала сварливые нотки в собственном голосе. Она хотела, чтобы он ревновал.
Он махнул рукой:
— Будь осторожна, не доверяй этому человеку. Снова у нее перед глазами возник рисунок черепа.
— Почему? Что ты знаешь о нем?
Закари пожал плечами:
— Ничего. Это интуиция.
Женевьева отошла от входной двери, вырвалась из толпы людей, стремящихся на вечеринку, прислонилась к стволу платана.
— Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
— Ты не хочешь этого.
— Я должна.
Он приблизился.
— Я знаю, ты боишься, Женевьева. Боишься своих чувств и меня.
— Что за вздор.
— Ты боишься своей страсти. Боишься, что это может причинить вред тебе и твоему браку… Если ты снова поддашься ей…
Она заставила себя взглянуть на его шею. И увидела веснушку. Она знала, что, если станет смотреть на веснушку, все будет в порядке, тогда она сможет держать себя в руках.
— Я так замечательно жила до того, как все это произошло, — ответила она. — Замечательно.
Вечеринка разгоралась. Люди вопили и шумно радовались. Повсюду раздавался звон стаканов.
— Но ты снова хочешь выпустить чувства на свободу. — Он подошел еще ближе. Она пыталась отодвинуться, но ее спина прижалась к дереву. — Мы оба знаем, как нам было хорошо вместе.
— Я не могу. Я…
Она чувствовала его дыхание. Он стоял так близко, что она могла наклониться и поцеловать его веснушку. Или впиться поцелуем в его губы.
— Эй, Женевьева! — До нее донесся голос Монтерея. Он выглядывал из окна на первом этаже.
Закари положил руку ей на плечо.
— Опять он. Я хочу поговорить с тобой наедине, Женевьева.
— Ты идешь? — крикнул Монтерей.
— Да, я сейчас приду. Закари нахмурился:
— Будь с ним осторожна. Встретимся завтра днем в Люксембургском саду.
— Этот человек пристает к тебе, Женевьева? — заорал Монтерей.
— В два часа, — сказал Закари. — Я буду у Циклопа, у фонтана Медичи.
— Не думаю, что смогу. — Женевьева сбросила его руку со своего плеча.
— Хочешь, я выйду и проучу его? — снова послышался голос Монтерея.
— Нет, я уже иду.
— Хорошо, до завтра. — Закари быстро удалился.
— Я не договаривалась с тобой. Ты это знаешь!
— Я буду ждать, — бросил он через плечо.
В гостиной гремела музыка в исполнении джазового ансамбля, к которому присоединились музыканты, игравшие на барже. Комната была завешана африканскими и египетскими масками. Повсюду стояли пальмы в фарфоровых горшках. Ползучие растения обвивались вокруг витиеватых мраморных колонн. Настенные фрески изображали египетских богов, золотая статуя фараона вполне могла быть извлечена прямо из гробницы Тутанхамона. Толпа танцевала чарльстон.