— Она разбила пробку от графина. И сделала это специально. Она швырнула ее о каминную полку. Разбила бы и другие вещи, если бы я не остановила ее. Помнишь ту вазу от Лалик, которая стояла на камине? Она и ее разбила некоторое время тому назад.
— Но мне показалось, ты не знаешь, что произошло с пробкой от графина.
— Я не хотела говорить об этом. Я до сих пор дрожу. Она затушила сигарету о кушетку. Посмотри. — Женевьева махнула рукой.
— Никогда не видел, чтобы она курила. — Роберт подошел к кушетке и дотронулся до черной отметины на обивке.
— Ты никогда не видел, как она ест. Это не означает, что она вообще не ест.
Он подошел к камину и уставился в него, словно желал обнаружить осколки стекла.
— Я лучше пойду в мою комнату туфель. Я хочу немного побыть одна.
— Ты лжешь. — Его голос прозвучал ровно и как-то странно покорно. — Ты лжешь мне давно.
Женевьева проглотила подкативший к горлу ком.
— Зачем мне лгать? Она всего лишь глупая девчонка, склонная к истерикам. Хорошо, что мы избавились от нее. Скоро я найду ей замену.
— Я говорю сейчас не о горничной! — Он ударил кулаком по каминной полке.
— Дорогой…
— Скажи мне правду. У тебя роман с другим?
— Нет. — Она едва смогла вымолвить это слово.
— Тебя видели с ним, черт побери! Жена Гарри видела тебя!
…Люксембургский сад… Та женщина… Он сел и обхватил голову руками.
— Да, у меня был роман, но теперь все кончено, — спокойно произнесла она. — Мы больше не видимся.
— Я так любил тебя. — Роберт потер лицо. — Но как я могу продолжать любить тебя? Я не верю ни единому твоему слову.
Женевьева в одиночестве сидела в своей комнате туфель, ее глаза покраснели и стали сухими, как наждачная бумага. Она вспоминала о той игре, в которую играл маленький мальчик с нижнего этажа, когда встречал соседей в лифте или в коридоре. Он думал, что если закроет глаза руками, то спрячется. Он не сможет увидеть вас, но и вы не увидите его. Он становился невидимкой.
Как жаль, что она не может закрыть глаза и исчезнуть.
Она босая сидела на полу, прислонившись спиной к стене. Напротив лежали две пары туфель. Красный генуэзский бархат, пряжки усыпаны крошечными бриллиантами. И два зверя, смотрящие друг на друга, приготовившиеся к войне или к любви. Золотые каблуки с буквами «Ж» и «П», переплетенными между собой в зеркальном отражении.
Дверь распахнулась. Женевьева не отрывала взгляд от туфель.
— Женевьева…
— Эти необходимо тщательно почистить. — Она взяла красную туфельку. — Бархат следует ворсить при помощи мягчайшей щеточки, полировать стекло при помощи кусочка газеты, стараясь не размазать типографскую краску по ткани. Бриллианты лучше не трогать, можно испортить огранку, или они выпадут.