— Ты любишь его и всегда будешь любить. Но если не за Кэмби, за кого же это пирожное?
— За нас, Виви. За тебя, моя лучшая подруга. За девушку, которая всегда видела меня насквозь. Я предала и отравила нашу дружбу, потому что завидовала тебе. Теперь я ничего не могу исправить, как бы ни жалела о том, что сделала. То, что я совершила, невозможно простить.
— Позволь мне самой судить об этом. — Женевьева сжала ее руку.
Лулу смотрела на нее во все глаза.
— Ты хочешь сказать?..
— Я тоже стала завистливой, скрытной и недоверчивой. Я сама подтолкнула тебя к этому. Нам судьбой предназначено быть подругами, Лулу. Почему мы обе оказались здесь сегодня утром?
— Чтобы съесть пирожное и выпить кофе! Ты же на самом деле не веришь в эту ерунду про судьбу, правда, шери? Только не говори, что стала религиозной и будешь склонять к этому и меня? — Она широко улыбалась.
— Что ж, ведь это именно ты сказала, что мужчины приходят и уходят, а лучшие подруги остаются навсегда. Ты сказала это, когда мы виделись в последний раз, прежде чем сделала свое признание.
Лулу разглядывала помятый эклер на тарелке.
— Я всегда исповедуюсь. Полагаю, сказывается католическое воспитание.
Женевьева кивнула официантке:
— Шоколад по-африкански, пожалуйста. И кусочек того пралине, и одно пирожное с кремом.
— Два пирожных? — Лулу нахмурилась и неодобрительно покачала головой. — Ты скоро ужасно растолстеешь, шери, и не сможешь пролезть в дверь.
— Одно — за Паоло, а другое — за Роберта, — весело откликнулась Женевьева. — Думаю, это легкое тесто, понимаешь. Это в самый раз.
— Значит, с ними обоими все кончено? Ты сделала это намеренно?
— Не совсем. Я собиралась уехать вместе с Паоло, но все сорвалось. — Она подхватила карандаш, лежавший на столе, и принялась рисовать на другой стороне счета.
— О, шери, это я во всем виновата.
Но Женевьева в ответ лишь покачала головой.
— У него дети от Ольги. Ты знала об этом?
— Дети? — Глаза и рот Лулу широко открылись от изумления, язык был в шоколаде.
— Две дочери. У нее двое сыновей от покойного мужа, но дочери от Паоло.
— И как ты узнала об этом?
— Он не явился вчера вечером на встречу, и я отправилась разыскивать его. Паоло оказался в ее квартире. На самом деле это его квартира, это понятно с первого взгляда, стоит ступить на порог. Это объясняет многое о нем из того, чего я раньше не понимала. Она в жару лежала в постели. Очевидно, умирала. Я видела детей и даже разговаривала с ними.
— А Закари? Он тоже был там?
— Он разговаривал с врачом в другой комнате.
— Надеюсь, ты врезала ему как следует, шери. — Лулу коснулась руки Женевьевы. — И это была не просто пощечина. Такие мужчины заслуживают того, чтобы наброситься на них с кулаками.