Когда она справилась с застежками на чулках, заметила, что Ольга уже вошла в комнату и вместе с Закари стоит около стола, просматривает журнал и что-то тихо говорит ему. Взглянув на Женевьеву, Ольга откашлялась и толкнула Закари локтем. В конце концов он тоже посмотрел на нее.
— Благодарю вас, мадам. Мы закончили. Буду рад увидеть вас снова.
Деловая жилка Женевьевы тут же дала о себе знать.
— Но мы так ничего и не обсудили. Он приподнял брови.
— А что обсуждать?
— Ну, конечно, какие туфли я хотела бы иметь. И цену. Вы должны сказать, когда они будут готовы.
— Мы позвоним, когда туфли будут готовы, — вмешалась Ольга.
Но Женевьева не обратила на нее никакого внимания.
— Мы не обсудили детали, мистер Закари. Закари нахмурился:
— Я так не работаю. Я полагал, вам это известно, поскольку вы признались в любви к моим туфлям.
— Но мне необходимо, чтобы эти туфли соответствовали теме кубизма, и цвет… Он протянул вперед обе руки, приказывая ей замолчать:
— Предоставьте это мне. Мой дизайн будет идеально соответствовать форме вашей ступни. Вот и все, что я пока могу вам сказать. Я не ставлю четких сроков, не говорю, когда туфли будут готовы. Я должен приобрести необходимые материалы, подходящие ткани. Это займет какое-то время.
— Что такое? Я заказываю пару туфель для своей вечеринки!..
— Никто не смеет приказывать Паоло.
Закари коснулся руки Ольги, пытаясь успокоить ее.
— Я сделаю для вас туфли. Думаю, они вам понравятся.
— А деньги?
— Пятьсот долларов сейчас, остальное — когда туфли будут готовы.
— Сколько будет стоит это «остальное»? Он пожал плечами и широко развел руками.
— Пока не знаю. Я могу работать с простой кожей. Могу заказать заморские шелка или купить кружева и парчу на блошином рынке.
— На блошином рынке!
— Деньги не проблема, ведь так?
— Едва ли это звучит убедительно.
— Мадам, — произнес Закари, — мои туфли — волшебные. Они сделают вас счастливой. Вы ведь хотите быть счастливой, не так ли?
11
Начало мая. Париж пробуждается, готовится к головокружительному летнему празднику. Деревья на бульварах и около Сены оделись в нежнейшие оттенки розового и белого. Террасы кафе заполнены людьми от рассвета до сумерек, а порой, как на бульваре Монпарнас, всю ночь напролет. Пары за столиками смеются немного громче, чем раньше. Солнце разбрасывает ослепительные лучи между зданиями, вдоль крыш и на углах улиц.
В солнечный майский вечер окна квартиры четы Шелби Кинг распахнуты настежь. Тюль на окнах развевается под легким ветерком и, надуваясь парусом, влетает в комнаты. Любому прохожему, идущему по рю де Лота, становится очевидно, что здесь живут иностранцы. Парижане никогда не допустили бы courant d'air, нездоровых сквозняков, из-за которых и простудиться недолго. Но веяние парижского ветерка, напоенного головокружительным благоуханием цветов, смешанных с выхлопными газами, ароматом свежей выпечки, сигаретного дыма, запахом кофе, одеколона и речной свежести, нравилось и Роберту, и Женевьеве.