– Я хотел помочь, Саша!
– Мог бы предварительно спросить у меня, хочу ли я помощи!
– У тебя спросишь, как же. У тебя на все один ответ: «Не надо, я справлюсь сама, это мое дело!»
– Но это и правда мое дело!
– Меня напугали те часы, которые тебе подкинули, Александра! Тебе могли угрожать, и я хотел обезопасить тебя!
– Обезопасить? – изогнула я рот в усмешке. – Я же тебе сказала, что никакой угрозы часы не представляли! Они принадлежали одному близкому мне человеку...
– Да, знаю, твоему бывшему жениху! – горячо выкрикнул он и тут же прикусил язык.
– Откуда ты это знаешь?! Твои бравые ребята из службы безопасности успели выяснить и это?
И по тому, как отвел глаза Леонид, я поняла, что попала в точку.
– Саш, ты мне ничего о себе не рассказывала, – принялся оправдываться он. – Я хотел знать о тебе больше: кто ты, откуда, чем занималась раньше. И это было не просто любопытство! Как я понял, у тебя возникли какие-то проблемы, которыми ты не делилась. А мне хотелось помочь! Но для этого надо было узнать о тебе больше.
– Го-осподи, Лелик! Ну как ты не понимаешь? Это неприлично! Неприлично – лезть туда, куда тебя не просят! Это бестактнее, чем читать личный дневник! Нахальней, чем лезть в мысли! Грязнее, чем подглядывать за парой, занимающейся любовью! Если я не захотела что-то рассказывать, значит, у меня были на это причины! Я себя сейчас так чувствую, будто голой прошлась по улице!
– Саш, послушай...
– Не хочу я тебя больше слушать! Звони своим ищейкам и отменяй слежку за мной и моей квартирой! Немедленно!
Леонид хотел возразить, но в итоге не стал спорить. Не спуская с меня взгляда, будто опасаясь, что я выкину что-то выходящее за рамки приличия, он поднес к уху мобильный и приказал:
– Семен, давай отбой.
– Ну, довольна? – спросил он, кладя мобильный на стол. Но я не успела ему ответить, потому что в этот момент входная дверь вновь открылась.
– Света, я же сказал, чтобы ты ко мне никого не пускала! – заорал Леонид.
Но в кабинет вплыла разодетая в меха и крепко надушенная девица, в которой я безошибочно узнала банкирскую дочку.
– Ну что ты та-ак сердишься? Это же я, – пропела Ниночка.
И в этот момент заметила меня. Гневно сверкнув глазами, она развернулась к шумно сопящему Леониду и отрывисто спросила:
– А что здесь делает она? Ты же мне сказал, что порвал с ней!
– Не беспокойтесь, Нина. Он вас не обманул. Я уже ухожу.
С этими словами я встала и, не прощаясь, вышла.
На улице, за время моего недолгого пребывания в офисе Лелика, пошел снег. Я остановилась во дворе и подняла вверх лицо. Крупные снежинки падали мне на ресницы, на лоб, на щеки и таяли. Я ловила их горячими губами – холодные кристаллики, соленые на вкус, чтобы остыть немного от клокочущих внутри и не находящих выхода противоречивых чувств. Я расплавлюсь, если не остыну. Сварюсь, сгорю, выпарюсь.