Дьявол и святые. Что я до сих пор делаю тут, во дворе этого здания, из окон которого наверняка уже торчат подзорные трубы недремлющей службы безопасности Леонида Николаевича Туманова? Бравые ребята, любители перебрать чужое белье. Интересно, как реагировал Лелик на выкладываемые ему на полированный стол мои «прегрешения»?
Трусики – роман с клятвами в вечной любви, почти переросший в крепкое замужество, бюстгальтер – авария с последующим лечением физических и душевных травм в больницах. Не входит ли в этот список и больница для душевнобольных? И на десерт – чулки с подвязками – попытка самоубийства (если верить словам Малютина). Что там еще бравые ребята из службы безопасности раскопали, эти профессиональные собиратели пазлов в цельные картинки? Может быть, я зря отказалась от их помощи?
Следующие недели оказались на удивление спокойными: без потрясений, без новых записок. Я вставала, как обычно, в семь, собиралась и шла на работу. Отрабатывала смену и возвращалась домой – к телевизору, к диску с Тимкиным голосом, к недочитанной книге. Дважды мне звонил Леонид, но я не отвечала. Несколько раз я сама брала телефон, чтобы позвонить Кириллу, но, набрав его номер, сбрасывала вызов. Я не чувствовала себя готовой к встрече, несмотря на то, что скучала по нему.
Со дня возвращения из поездки я приобрела вредную привычку – вечерами просиживать на сайте «Одноклассники» в ожидании, что появится пользователь, представившийся Тимофеем Лазариным. Но нет, его страница пустовала, не пополнялась новыми сведениями, и я с горечью убеждалась, что была она не чем иным, как пустой обманкой. Но кто ее завел, кто?
Время плавно вошло в декабрь, осень влилась в зиму, на землю наконец-то ковром лег снег.
Закончился мой нелюбимый месяц ноябрь. И я почувствовала некое облегчение, будто дочитала до конца сложную и скучную книгу, которую нельзя было бросить на середине.
Декабрь мне нравился. Он пах, как в детстве, мандаринами, хвоей и новыми надеждами. Я уже давно относилась к встрече Нового года без распространенной истерии «где, как, с кем?». Я снимала с себя груз обязательства провести эту последнюю ночь года как-то по-особенному, и поэтому предновогодняя паника меня не касалась.
В начале декабря я искала подарки родителям, отправляла их (пусть уж лучше придут раньше, чем запоздают в связи с предновогодней горячкой) и покупала что-нибудь приятное себе – новую косметику, книги, диски или пополняла «коллекцию» кашемировых свитеров, к которым питала слабость.
У меня не было привычки строить планы на Новый год и обещать себе начать новую жизнь с первого января. Так же я никогда не подводила итоги.