– Сашка, ты чего? – вдруг услышала я над собой испуганный голос.
Открыв глаза, увидела Лейлу и ее мужа Серегу, которые нависали надо мной двумя бесформенными из-за надетой теплой одежды фигурами.
– Я – ничего, – пространно ответила я.
– Сашк, ты пьяная? – присел рядом со мной на корточки Серега. – Или тебе плохо?
– Нет, не пьяная. И мне... Нет, мне не плохо.
С этими словами я встала на ноги и принялась подниматься по лестнице. Меня тошнило и качало так, будто я действительно перебрала лишнего.
– Саш? – испуганно окликнула меня Лейла.
– Все хорошо, Лейла. Не беспокойся.
Я зашла в свою квартиру и присела на тумбочку для обуви. Мне действительно было плохо.
Душевная боль трансформировалась в физическую, которая, разлившись от сердца ко всем органам, разъедала, будто кислота, каждую клеточку. Было ли мне так же плохо тогда или было еще хуже? Я не оправдывала себя за то, что от отчаяния и груза вины решила прервать ставшую бессмысленной без Тима жизнь. Тогда вечная мука, как расплата за мой грех самоубийства, казалась мне гораздо легче вины, пустившей метастазы в мозг, сердце, душу. Я сейчас понимала себя – ту, потерявшую веру двадцатидвухлетнюю девчонку.
Голова раскалывалась от боли, и я, не снимая сапог и пальто, прошла на кухню, налила в стакан воды из-под крана и достала из шкафчика аптечку. Таблетки от головной боли я сегодня так и не купила, но, может быть, что-то обнаружится в старых запасах? Противопростудные порошки, активированный уголь, таблетки от кашля, флакон йода и запечатанный стерильный бинт... Все не то, не то.
Я нетерпеливо вытряхнула содержимое аптечки прямо на стол. И в этот момент раздался резкий звонок в дверь. Я поколебалась – открывать или нет. Кажется, «общения» на сегодня хватит, но в дверь вновь позвонили. Этот звонок был даже не настойчивым, а каким-то агрессивным. Кто-то, кто выжимал из моего звонка истеричные ноты, потерял терпение и затарабанил в дверь.
– Сашка, открой! – услышала я приглушенный женский голос, полный тревоги.
Я метнулась к двери и распахнула ее.
– Ну и что за пожар приключился? – с сарказмом спросила я, увидев на пороге Лейлу, но тут же осеклась.
Вид у подруги был, мягко говоря, странный. Головной платок сбит на бок, и волосы, неряшливо выбившись из прически, прядями липли к влажному от пота лицу. Вытаращенные глаза и подрагивающие губы, будто Лейлу что-то очень сильно напугало.
– Что случилось, Лейлочка? Что с тобой?
– Не со мной, а с тобой! – непривычно звонким голосом выкрикнула подруга и, потеснив меня, решительно шагнула в квартиру и отправилась на кухню. – Что ты задумала?!