— Не подведите, братцы. Пли!
Громкий хлопок, яркая вспышка, будто от салюта, металлический треск. В ушах у меня зазвенело.
— Аааа! — Один из мушкетеров, взмахнул руками и повалился на траву.
— В чем дело? — закричал Анисимов, бросаясь к нему.
— Фузею, фузею разорвало, — будто сам виноват, объяснялся второй мушкетер.
Губы его тряслись.
— А твоя как?
— С моей все в порядке, ваше благородие.
— Живой! — капитан склонился над мушкетером, облегченно вздохнул.
Лица раненого солдата было не видать из-за крови. Я вытер его чистой тряпицей, с грехом пополам соорудил повязку на голове. С помощью остальных погрузил на телегу, укрыл епанчей, запрыгнул и присел рядом.
— В госпиталь! Гоните в госпиталь!
— Как же так, ваше благородие? Что теперь с ним будет?
— Не знаю, ничего не знаю. Авось довезем, а там, что доктор скажет.
Я обернулся и увидел, что мишени были поражены с трехсот шагов. В каждой зияло по новенькой дырке. Похоже, Анисимов находится на верном пути. Жаль, что такая ерунда с разорвавшейся фузеей получилась. Да и солдат пострадал невинно. Что еще будет в итоге, даже загадывать страшно.
Караульные возле госпиталя остановили нас.
— Кто такие? — сурово зарычал капрал-преображенец.
— Уйди прочь, не видишь — раненого везем, — Анисимов спрыгнул с подводы и с грозным видом пошел на капрала. — Дохтура скорей зовите. Умрет солдат, я вас всех в капусту порублю.
— Но, не замай, — отстранился капрал. — Сейчас вызовем.
Он поднес к губам висевший дотоле на шее свисток, дунул. Полилась приятная мелодичная трель.
Все как-то буднично и в то же время невероятно.
Из госпиталя вышел и поспешно направился в нашу сторону врач с несколькими санитарами. Я с радостью узнал вчерашнего знакомца — доктора Кука. Он тоже вспомнил меня, деловито поздоровался, бросил короткий взгляд на раненого и приказал:
— В операционную его. Немедленно.
Санитары осторожно опустили тело на носилки. Фузилер застонал.
— Доктор, что скажете — он будет жить?
— Не могу ничего обещать, уважаемый фон Гофен. Я всего лишь врач. Все в руках Господних, — Кук пошагал за носилками, а я долго смотрел ему вслед, надеясь, что новый знакомый способен воскресить даже покойника.
Анисимов стал рядом, вытащил трубку, набил табаком, и после нескольких неудачных попыток, высек огонь и закурил.
— У него все получится, — сказал он.
— А? Что? — очнулся я, непонимающе повел глазами.
— Получится, говорю у лекаря этого. С того свету выдернет мушкетера моего. Сердцем чую. Ох, и напьюсь я сегодня.
И капитан выпустил в небо густое колечко дыма.