По меркам того времени Петербург считался гораздо спокойней в плане преступности, чем Москва. Все же начальство близко, которое время от времени вынуждено меры принимать, чтобы очистить столицу от воров и бандитов. Да и сам Питер город молодой, жизнь в нем только налаживается, вот и не успели как следует закрепиться и войти в полную силу разбойничьи шайки.
Пройдет немного времени, и при взошедшей на престол с помощью гвардейских штыков Елизавете, Петербург переживет страшный период, когда вошедшие во вкус и, почуявшие безнаказанность гвардейцы займутся настоящим грабежом: будут обворовывать знатные дома, к коим сами же поставлены в караул, бесчинствовать на улицах, задирать и бесчестить женщин. А кое-кто из господ офицеров наладит прибыльный бизнес, который в двадцать первом веке называется «крышеванием» — за определенную мзду гвардейцы возьмут под «опеку» трактиры, постоялые дворы, лавки купцов и менял.
Но пока в Питере тихо и спокойно, не считая улицы, где нелегкая вынесла нас прямиком в лапы разбойников.
Не дождавшись ответа, ватажник переспросил:
— Я что грю — нешто вы не от итальяшки идете?
— От него, — согласился я. — Только денег при нас нет. Мы долг возвращали, а теперь пустые как солдат после проститутки.
— Врешь поди! — ватажник хлопнул себя по правой лодыжке.
Почему — вру? Ввожу в заблуждение.
— Я честный человек. Врать мне не к лицу.
— Может ты и честный, но давай-ка мы тебя проверим. Вдруг за подкладку что-нибудь завалилось или в кармане потерялось, а ты и не заметил. Всякое ведь бывает, — рассудительно произнес ватажник.
М-да, на мякине его не проведешь. И соотношение сил не в нашу пользу — шестеро на двоих, значит, каждому придется драться с тремя противниками, а они только в голливудских фильмах по очереди нападают. А шпага моя тютю — лежит у синьора Пандульфи где-то на полке.
Нет, я, конечно, здоровей любого из разбойничьей ватаги, и Карл тоже не лыком шит. Глядишь, кого-то из шайки-лейки покромсаем. Но, будь я букмекером, ставки бы на нашу победу не ставил.
— Поднимите ручки, господа хорошие. Сейчас вас немножко обыщут, — улыбнулся ватажник, обнажая гнилые зубы.
Пожалуй, миром дело не закончится. Сейчас нас будут немножко убивать. И самое противное — все преимущества на их стороне.
Ватажник с гнилыми зубами вцепился в Карла, попытался просунуть руку в карман кафтана.
— Убери грязные лапы, мерзавец, — вспыхнул кузен, вырываясь из тисков захвата.
Его слова только подлили масла в огонь. Разбойники точно стая бродячих псов кинулись на нас, размахивая кистенями. Кузен даже не успел выхватить шпагу. Его прижали к стене, отделив от меня, стали избивать.