— Как же, держи карман шире. Так тебе и скажут, — ухмыльнулся его напарник. — А вы ступайте в унтер-штаб, вторая дверь налево, спросите полкового комиссара. За него сейчас их высокоблагородие капитан Касаткин.
— Спасибо, братцы, — поблагодарил я.
Мы прошли по коридору, постучались в дверь и оказались в прокуренной комнате, где за письменными столами корпели писаря, заваленные грудой бумаг. Как и в двадцать первом веке, у них было полно работы, ибо бюрократии в России всегда хватало с избытком.
— Здравствуйте. Мы ищем полкового комиссара господина Касаткина, — сказал я.
В ответ только скрип перьев да шуршание бумаги. Наконец, сидевший за ближайшим столом писарь отставил чернильницу в сторону, промокнул исписанный лист и, подняв голову, спросил:
— А зачем вам понадобился Виктор Иванович?
— Господин подполковник Густав Бирон сказали явиться в канцелярию Измайловского полка на предмет поступления на службу.
Имя младшего брата всесильного фаворита произвело впечатление. На нас разом уставились пять пар любопытных глаз. Наступила полная тишина.
— Назовите ваши имена, — с придыханием спросил участливый писарь.
Мы представились.
— Подождите здесь, — сказал писарь. — Я доложу господину полковому комиссару о вас.
Потом он вернулся и пригласил войти к капитану, занимавшему отдельное помещение.
— Только поаккуратней, — попросил писарь, и я понял почему.
Полковой комиссар выглядел неважно — то ли болел, то ли мучался от тяжелого похмелья, а может все разом. Ворот измятого мундира расстегнут, нерасчесанный парик небрежно кинут на подоконник, башмаки покрыты грязью, чулки сползли, лысоватая голова, похожая на еловую шишку, вся в буграх. Лицо покрыто мелкими оспинками. Я уже успел привыкнуть к тому, что внешность многих встреченных жителей вынуждено носила следы этой страшной болезни — прививки от оспы начнут делать гораздо позднее, при Екатерине Великой.
Мне Касаткин напоминал бывшего ротного. Мы боялись его до ужаса, ибо наш старлей был человеком настроения, а менялось оно у него чаще, чем ветер. Если все в ажуре, рота блаженствовала, если нет — летали даже старики.
Капитан Касаткин посмотрел мутным взором и заплетающимся языком произнес:
— К сожалению, господа бароны, ваканций в полку нет. Все места заполнены. Рад бы помочь, да нечем. Так что ауфвидерзеен, господа, — он помахал рукой, будто провожал нас на вокзале.
— Но как же так? — выступил вперед Карл. — Нам сообщили, что берут в гренадеры полка. Сказали прийти через десять дней.
Он растерянно замолк, не зная, что сказать дальше и теперь переминался с ноги на ногу.