— Что с тобой? — спросил Моргульский.
— Ты прав. Теперь многое проясняется.
И я рассказал Моргульскому, как Иника выступала посредником между глубинными воинами и нашим семейством, как она создала тайные ходы в глубинах нашего мира, как Отец боялся ее растущего влияния на ход событий и как, наконец, он принял решение уничтожить колдунью моими руками. Потому что от меня она не ожидала нападения. Я был слепым орудием в его руках. И потом, когда я создал пазиру, и сознание Иники оказалось на свободе, Отец решил, что память вернулась ко мне.
— И моя мать, дерево, рождающее Ветер, разделяла его опасения.
— Постой, постой, Мать Ветров — это дерево? — изумился Моргульский.
— Да. И я — один из ее плодов, который она хотела уничтожить.
В моей груди яростно разгорался темный огонь мести. И я не видел причин гасить это пламя.
***
Заходящее светило освещало пустыню последними своими лучами, и мир словно замер, ожидая чуда наступления ночи. Я сидел в одиночестве на невысокой стене, защищающей оазис от пустыни, и смотрел на западный горизонт. Ни одно движение воздуха не нарушало блаженный покой. Я услышал запах благовоний, легкий, цветочный аромат. Потом послышался шорох песка под босыми ногами. Обернувшись, я увидел ту самую девушку, похожую на Инику. Очень похожую.
— Я помешаю, если присяду рядом? — спросила она.
Обычно девушки пустыни очень робки и стыдливы. Такое поведение для них попросту немыслимо. Однако, я не выказал своего удивления, и кивнул головой.
— Присядь, буду рад твоей компании.
— Я кого-то напоминаю тебе? — спросила она.
Ее голос так был похож на голос Иники, что сердце мое замерло…
— Кто ты? Сехмет или… другая? — спросил я.
— Ты хочешь найти другую? — спросила она. — Как ее имя?
— Не могу тебе сказать, — ответил я осторожно. — У меня проблемы с памятью.
— Кажется, тебе нужно, чтобы кто-то был рядом с тобой, — произнесла Сехмет и придвинулась ко мне ближе.
Я понял, что девушкой кто-то управляет. Или один из моих родственников, или маги моего Отца, или даже сам Отец. Ни одна девушка пустыни не стала бы вести себя подобным образом. Особенно принимая во внимание, что в любой момент бдительные старики или подружки могли заметить неладное.
Я взял ее за плечи, развернул к себе и пристально всмотрелся в глаза. Она воспользовалась этим, и ее рука быстро метнулась к моему незащищенному животу. Я успел оттолкнуть ее и скатился со стены. Сехмет, визжа от злости, кинулась на меня сверху и снова попыталась нанести удар: в руке она сжимала короткий клинок, который источал острый ядовитый запах. Когда этот клинок был в ножнах, я, должно быть, именно его аромат воспринял как запах благовоний. Было очевидно, что девушка пытается нанести непоправимый вред моему телу.