— Он убил моего мужа, — сказала Селеста.
Шон почувствовал, как Лорен снова приникла к нему.
— Я знаю, — ответил он. — Но я не могу пока этого доказать, хотя я это знаю.
— А вы сможете?
— Что?
— Доказать это, — пояснила она.
— Я буду стараться, Селеста. Клянусь Богом.
Селеста, устремив взгляд вдоль улицы, принялась с каким-то тупым неистовством чесать голову, словно ее допекли насекомые.
— Мне кажется, я в последнее время частенько несу чепуху, — засмеялась она. — Наверное, меня тошно слушать. Но я не могу сдержаться. Я никак не могу сдержаться.
Шон протянул руку и пожал ее запястье. Она посмотрела на него своими карими глазами, которые казались глазами безумной старухи. Ей показалось, что он собирается ее ударить.
Но он сказал:
— Я могу порекомендовать вам врача, Селеста, который специализируется на работе с теми, чьи любимые стали жертвами преступлений.
Она кивнула, хотя слова Шона, похоже, не оказали на нее никакого успокаивающего воздействия. Ее запястье выпало из его руки, и пальцы снова сцепились друг с другом. Она заметила на себе внимательный взгляд Лорен и расцепила пальцы. Ее руки безвольно повисли вдоль тела, но она сразу подняла их и, положив на грудь, крепко ухватилась ладонями за локти, словно удерживая их на месте. Шон заметил, как Лорен еле заметно, но ободряюще улыбнулась ей. В ее улыбке была какая-то унизительная жалость, однако, к его удивлению, Селеста ответила ей едва заметной улыбкой и взглядом поблагодарила за сочувствие.
Сейчас он любил свою жену так сильно, как никогда прежде, и одновременно слегка завидовал ее способности быстро находить подход к тем, чьи души страдают от потерь. Сейчас он был больше чем уверен в том, что именно он, и никто другой, внес смуту в их брак своим поверхностным видением событий, присущим копам; своим вечным презрением и нетерпимостью к ошибкам и моральным слабостям людей.
Он коснулся рукой щеки Лорен и жестом попросил Селесту посмотреть вперед.
Она посмотрела на движущуюся по улице платформу, на которой стояла группа людей, построившаяся в форме огромной бейсбольной перчатки, по краям перчатки стояли малолетки из детских команд бейсболистов и игроков в тибол [36]. У мальчиков были сияющие лица, они махали руками и, видя, что на них смотрят, творили невесть что.
Глядя на эту грушу, Шон ощутил какой-то холодок в груди, возможно, бейсбольная перчатка напомнила ему о многом, возможно, вид подростков-бейсболистов, а возможно, и обрамляющие группу малыши, смеющиеся и кривляющиеся, как сумасшедшие.
Все, кроме одного. Он стоял ровно, выглядел собранным и точно держался своего места в строю. Шон сразу узнал его. Сын Дэйва.