— Кто это тебя так?
— Какой-то сдвинутый черномазый психопат, — ответил он и, сняв с себя рубашку, бросил ее в раковину. — Дорогая. Я сам напортачил.
— Что ты сделал? Каким образом?
Он посмотрел на нее, но тут же отвел взгляд в сторону.
— Этот тип пытался ограбить меня, понимаешь? Ну, я ему и врезал как следует. Тогда он меня порезал.
— Ты врезал ему, видя, что у него в руке нож?
Он открыл кран, сунул голову под струю и сделал несколько глотков.
— Не знаю, как это получилось, что я так начудил. Я хочу сказать, я по-серьезному начудил. Понимаешь, малышка, я серьезно отделал этого парня.
— Ты?..
— Я покалечил его, Селеста. Я просто взбесился, когда почувствовал, что он пырнул меня ножом. Понимаешь? Я сбил его с ног, бросился на него, я просто обезумел.
— Так это была самозащита?
Он сделал неопределенно-утвердительный жест руками.
— По правде говоря, не думаю, что суд истолкует это именно так.
— Я тоже не верю этому. Дорогой, — она взяла его за руку, — расскажи мне, что случилось. Только говори правду.
И через долю секунды она, взглянув на него, почувствовала, как нервная дрожь охватила все ее тело. Она заметила какое-то лукавство в его глазах, какой-то восторг и самодовольство. От испуга и внезапного отвращения к горлу подступила тошнота.
Наверное, это игра света, решила она. Дешевая флуоресцентная лампа висела как раз над его головой, и когда он опустил подбородок на грудь и погладил своей ладонью ее руку, ее испуг и отвращение прошли, поскольку выражение его лица вновь стало нормальным — испуганным, но нормальным.
— Я шел к своей машине, — сказал он; Селеста снова села на стульчак, а он опустился перед ней на колени, — а этот парень пошел за мной, подошел и попросил зажигалку. Я ответил, что не курю. Парень сказал, что тоже не курит.
— Тоже не курит?
Дэйв подтверждающе кивнул.
— Мое сердце забилось так, что чуть не выпрыгнуло из груди. Никого не было рядом, только я и он. И тогда он вытащил нож и сказал: «Кошелек или жизнь, падла. Я уйду, но одно из двух я прихвачу с собой».
— Так он и сказал?
Дэйв отодвинулся назад и склонил голову набок.
— Да, а что?
— Ничего.
Селесте пришло в голову, что объяснение это звучит довольно странно, как-то слишком уж надуманно, по-киношному. Но ведь фильмы смотрят все, особенно сейчас, когда кабельная сеть распространилась повсеместно. Так, может быть, нападавший запомнил эти слова, сказанные с экрана бандитом, а потом по ночам, когда рядом никого не было, произносил их перед зеркалом до тех пор, пока не поверил, что именно так и могли произносить их Уэсли