«Да, ничего себе информация, — думал в это время Чикуров. — Но насколько это может быть связано с покушением?»
— Дальше что, Александра Яковлевна?
— Дальше-то? Говорю я Игнатьевне: не убивайся, что-нибудь придумаем... А как же, надо выручать женщину. Да и как-то наше имя спасать... Собрала я свои «драгоценности». — Рогожина грустно усмехнулась. — Сережки, что остались от матери, колечко с бирюзовым камешком, золотые часы деда. Карманные. Их деду Прохору в гражданскую сам командарм вручал. На задней крышке надпись: «Честному воину РККА от ВЦИК»... Еще ружье у деда было... В общем, прошлась по сусекам, продала вещички и вручила деньги Игнатьевне. Говорю: это Аза Даниловна раскаялась и вернула две тысячи... Бедная женщина уж так обрадовалась, уж так благодарна была!.. Уехала она домой, выкупила назад свою корову... Нынче на Девятое мая приезжала с Ондрийкой... Растет внучек. Вот такой бутуз, — Александра Яковлевна надула щеки.
— Когда случилась эта история?
— Прошлой осенью.
— Вы не пытались объясниться с Орловой?
— Чтобы я... к ней?.. — воскликнула Рогожина. — Ни в жизнь не пойду! Мы и в прежние времена, когда она еще жила с Юрой, не очень-то ладили... Представляю, как бы она меня облаяла!
— И все же, Александра Яковлевна, почему вы не сообщили об этом сыну?
— Да узнай только Юра про это, он бы с Азой такое сотворил!.. — с жаром ответила Рогожина.
— Кому-нибудь помимо вы рассказывали об этой истории?
— Одному человеку... Евгению Тимуровичу, — со вздохом призналась хозяйка. — Месяца три назад он пришел ко мне посоветоваться. Хотим, говорит, Александра Яковлевна, создать плантацию редких лекарственных трав... Действительно, дело хорошее. Больных в клинике много, на всех в лесу добывать — сколько людей от работы отрывать придется! В аптечном складе частенько не найдешь чего нужно, к примеру, ромашку, шалфей. А если и имеется, то неизвестно, кто собирал, как обрабатывал... Я же вам рассказывала...
— Значит, на Баулина в отличие от сына вы обиды не держите? — спросил Чикуров.
— Ни капельки, — заверила Рогожина. — Ну, обговорили мы, с каких растений лучше начать. Евгений Тимурович пригласил меня зайти в клинику. Я ему сказала, что ноги моей там не будет... Он стал извиняться, что, мол, уволили меня без его ведома и согласия, когда он был в командировке... Я говорю, что не в увольнении дело, а просто не хочу видеть Орлову... Он смутился. Понимаю, говорит... Нет, толкую ему, не понимаете, Евгений Тимурович... Ну и выложила ему, что сотворила с Ганной Игнатьевной Орлова... Вы бы видели, Игорь Андреевич, профессора в ту минуту! Побледнел, руки затряслись... А как пришел немного в себя, обо всем в подробности расспросил. И поинтересовался, знает ли об этом мой сын. Я ответила, что Юра ничего не знает. Евгений Тимурович помолчал, подумал... Насчет Орловой, говорит, проверю. Подтвердится — выгоню взашей.