Мастер заразительно рассмеялся.
— Тогда, я думаю, вам было не до смеха, — заметила Ольга Арчиловна.
— Верно говоришь, дорогая, верно, — посерьезнел Гаджиев. — Поверишь, жить не хотелось... Некоторые с горя выпивают... Я стихи начал писать... Друзьям и другим людям нравилось. Договор со мной заключили в издательстве. Переводчик из Москвы заинтересовался, который самого Расула Гамзатова переводит. Познакомились мы с ним. Он и сказал, что знает одного человека, который может быстро вылечить меня. Экстрасенс называется... Повезла меня дочка в Москву, повела к экстрасенсу... Никакого результата! Абсолютно! — Гаджиев возмущенно вздернул плечи и некоторое время пристально смотрел на собеседницу. — Снова приехали в Махачкалу... Уже почти совсем не вижу... Однажды приходит ко мне кунак. Послушай, говорит, Меджид, в газете пишут, что в России, в Березках, есть такая больница, где лечат самые безнадежные болезни. И без всяких операций... Мы, конечно, написали с дочкой в эти Березки, нам ответили, что клиника маленькая, а очередь большая... Пришел мой племянник, говорит: не беспокойся, дядя, мы для тебя все сделаем... Он в Махачкале великий начальник, между прочим... Сам лично поехал туда, в Березки. А через два дня прислал телеграмму, чтобы я вылетал... Приехал я, и меня тут же положили...
«Интересно, что это за волшебник такой, его племянник?» — подумала следователь и спросила:
— Как же вашему племяннику удалось?
— Он помог, и ему помогли...
— Кому именно и чем помог ваш племянник?
— Там есть такой человек, Банипартов... Он попросил ускорить вопрос об отправке вагона с виноградом.
— Для Березок? — уточнила Дагуров.
— Зачем? Для Мурманска...
Короче говоря, Банипартов хотел поскорее получить импортное оборудование для лесокомбината, чтобы все шло в дело, даже кора от деревьев...
«Да, этот Вась-Вась не промах», — вспомнила Ольга Арчиловна заслуженного толкача республики, как он себя называл.
— Когда вас положили в клинику? — спросила она.
— В апреле прошлого года. А в июле, понимаешь, уже сидел вот здесь, заканчивал парижский заказ... Пожалуйста, — с гордостью показал мастер на пышно оформленный диплом в рамке на стене. — «Гран-при»! Французский министр, понимаешь, вручал мне в Париже!
— А само блюдо?
— В Москве в музее.
— Выходит, в березкинской клинике вам полностью восстановили зрение и слух? — с неподдельным восхищением спросила Дагурова.
— Не могу сказать, что на сто процентов, но, как видишь, работаю. Правда, профессор Баулин просил не перегружаться, побольше отдыхать, гулять, дышать свежим воздухом.