— Чем же вас лечили?
Гаджиев удивленно посмотрел на следователя.
— Я сам думаю, чем? Вроде бы никаких операций не делали, уколов тоже. Я там как в санатории жил... Соки давали...
— Какие именно?
— Разные. Помню, больше всего морковный. Каждый день. И ванны принимал. Вода на травах настояна. Очень приятно! Лежишь минут двадцать — одно наслаждение... Еще мед давали, пчелиное молочко. На лошади заставляли ездить. И очень много гулять. Особенно когда цвели деревья. Баулин объяснял, что дышать пыльцой очень полезно — болезнь уходит... И голодал...
— Долго?
— Один раз много дней ничего не ел. Потом постепенно кушать начал. Соки, протертые овощи, фрукты...
— Значит, никаких лекарств?
Мастер улыбнулся.
— Одно лекарство давали вкусное. «Баурос-один» называется. Как лимонад... Хороший отдых получился. Правда, немного работать приходилось. В саду деревья окапывал. Но разве это работа?
— Да, ваш труд посложнее, — улыбнулась Ольга Арчиловна, показав на изделия мастера. — Скажите, Меджид Гаджиевич, вы поддерживаете связь с клиникой?
— Связь? — удивился мастер. — Чувствую себя хорошо, зачем людей беспокоить?
— Значит, вы туда не писали?
— Понимаешь, в прошлом году послал два письма, — ответил Гаджиев. — Когда выписывали, попросили, чтобы я сообщал про свое самочувствие... Первое письмо я послал через два месяца, второе — к Новому году. И все.
— А вам ответили оттуда? Сам Баулин или кто-нибудь из лечащих врачей?
— Никаких писем из Березок я не получал, — решительно заявил мастер.
— Может быть, совсем недавно? — допытывалась Дагурова.
— Нет! Память у меня отличная, понимаешь, лечить не надо, — усмехнулся Гаджиев.
Говорил он скорее всего правду. Да и на почте, где вчера побывала следователь, сообщили, что из Березок в этом году писем на имя Гаджиева не поступало. Значит, Баулин так и не отправил ему свое послание?
— У меня к вам один вопрос, — осторожно начала Ольга Арчиловна. — Деликатный... Скажите, у вас никто не требовал каких-нибудь подношений, денег в клинике? Из врачей, медперсонала?
Гаджиев стал очень серьезным.
— Я понимаю, на что вы намекаете... Лично у меня никто ничего не требовал.
Он, как показалось Ольге Арчиловне, подчеркнул слова «лично у меня». И это ее насторожило.
— А у других? — спросила следователь.
Мастер пожал плечами, отвел глаза. Дагурова поняла, что ему не хочется отвечать на этот вопрос.
— Меджид Гаджиевич, вспомните, каких трудов стоило вам попасть в березкинскую клинику... Насколько я поняла, если бы не ваш племянник...
— У него денег не просили, — поспешно сказал Гаджиев.