— Что разоблачить? — уточнил Чикуров.
— Так ведь Пляцковскому сообщили, что наш «Баурос» — липа! Вот Феликс Михайлович и примчался в Березки, чтобы срочно забрать жену. Ростовцев, извините за выражение, наклал в штаны... И вот когда я приехал из охотничьего хозяйства, он накинулся на меня... Я говорю: тише, нашел место выяснять отношения... Он понял, говорит: вечером, попозднее жду тебя у себя дома... Жена и сын у него отдыхали в Теберде... Ладно! Ну, думаю, дело совсем швах! Дальше с Орловой тянуть нельзя... Пошел к ней, вызвал в гараж...
И Рубцов-Банипартов пересказал сцену разговора с Азой Даниловной, которую следователи знали со слов Орловой. Расхождения были лишь в мелких деталях, да еще, может быть, в выражениях речи.
— В то, что Азочка якобы не стреляла в Баулина, я, разумеется, не поверил, — продолжал Рубцов-Банипартов. — Сам лично видел, возвращаясь из области утром в день покушения, как она ехала от Лавутки... Ну, завернул я наган в платок и сунул к себе в карман. Вышел со двора. Посмотрел на часы — начало двенадцатого. Самое время идти к Ростовцеву... В соседних домах уже не было света — спали. Я незаметненько прошел к нему во двор. Дверь в дом была открыта. Аркадий Павлович работал у себя в кабинете. Увидел меня и снова раскудахтался. Прямо пена изо рта... А слова какие! Честное слово, граждане следователи, не поверите, в колонии и то не приходилось слышать таких слов!.. Получалось, будто бы во всем виноват я! Видите ли, подложил мину под «Интеграл», клинику и лично под его высокопревосходительство Ростовцева!.. Потому что Пляцковский назвал Баулина и Ростовцева убийцами его любимой жены! И, если она умрет, отвечать будут они. Уж тогда Феликс Михайлович упечет Ростовцева куда следует!.. Слушал я, слушал Ростовцева, а потом и говорю: чего квакаешь? Кто настоял, чтобы Пляцковский положил свою жену в клинику Баулина? Ты! Кто гарантировал ее полное выздоровление? Опять же ты!.. А ведь я, друг Аркадий, тебя предупреждал: с огнем играешь!.. И напомнил ему то, что узнал от одного моего знакомого, замдиректора известного института в Москве, который считал: Пляцковскую нужно немедленно оперировать... Знаете, что сказал мне тогда Ростовцев? Мол, три-четыре месяца Пляцковская в клинике у Баулина протянет наверняка, а потом... Потом, говорит, выпишем и пусть уезжает в Москву. А уж там — как бог распорядится. Помрет — значит, не судьба ей жить на этом свете. — Заметив недоверие на лицах присутствующих, обвиняемый ударил себя в грудь кулаком. — Так и сказал, честное слово! Я ему: смотри, Пляцковский разгадает твой ход, и что тогда будет? Ростовцев похлопал меня по плечу и усмехнулся своей ехидной усмешечкой: поздно, говорит, будет, мы уже положим в карман дипломы лауреатов, так что попробуй нас тронь!.. Вот какая была скотина!