Но об этом забудут. Останется факт: молодого кандидата наук всего в 32 года сделали главным. А значит — по блату.
«А что Ростовцев? — подумал Анатолий Петрович. — Может, и он действует с дальним прицелом? Имея в виду моего тестя? Но тесть не тот человек...»
Мысли хаотично набегали одна на другую. Видимо, от волнения и неожиданности такого предложения.
А впрочем, какого предложения? По существу, генеральный директор «Интеграла» не предлагал. Он просто решил, и все. Кстати, не только за него, Голощапова, но и за его жену, которая неизвестно как отнесется к переезду в Березки и перемене своей работы... И за ректора института, где Голощапов трудился заведующим лабораторией, а здесь, в клинике, экспериментировал с продуктами пчеловодства, готовил докторскую диссертацию... Но как Ростовцев мог решать? — вдруг спохватился Голощапов. — Ведь клиника подчиняется институту, а не «Интегралу». Да, он, Голощапов, знал, что Ростовцев влиятельный человек, но неужели настолько, что фактически решает такой вопрос, как назначение главврача клиники?.. Странно...
Открыв глаза, Чикуров посмотрел на часы — начало девятого. Он чертыхнулся про себя: хотел подняться в семь и вот, проспал.
Игорь Андреевич принял холодный душ — вернейшее средство поскорее стряхнуть с себя сон. Когда он стал надевать рубашку, отскочила пуговица, и в это время раздался стук в дверь. Это была Дагурова. Оказалось, что она тоже встала недавно. Заметив в руках Чикурова оторванную пуговицу, она сказала:
— Командированный мужчина в затруднительном положении? Давайте пришью...
— Благодарю, Ольга Арчиловна. Я привык.
Он достал коробочку, которую всегда возил с собой, там лежали нитки, иголка, запасные пуговицы, и стал пришивать.
— Какая-нибудь генеральная идея вырисовывается? — спросила Дагурова.
— Нет, — признался Чикуров. — Хоть и говорят: утро вечера мудренее...
В дверь снова постучали. На этот раз участковый инспектор Манукянц. В руках у него был большой сверток.
Поздоровавшись, лейтенант спросил:
— Вы уже завтракали?
— Нет, — ответил Игорь Андреевич.
— Очень хорошо! — обрадовался Левон Артемович.
Он развернул сверток. По комнате распространился пряный запах зелени.
— Что это? — удивился Чикуров.
— Как что? Киндза, кутем, редиска, реган, — выкладывал на стол Манукянц. — Исключительно полезно! А это — бастурма, брынза, лаваш!
— Ну зачем вы, Левон Артемович, — запротестовал было Чикуров. — Мы бы пошли и сами купили...
— Не купили бы! Это дары Араратской долины! — любуясь всей этой красотой, горячо произнес лейтенант. — Отец прилетел. Узнал, что я работаю с вами, просил передать... Так что от всей души...