— Хорошо, — откликнулась заведующая психоневрологическим отделением.
— А потом мы подготовим свои предложения и передадим руководству «Интеграла». Кто еще хочет высказаться? — Таких не нашлось, и Евгений Тимурович решил подытожить конференцию. — Прежде чем закруглиться, скажу пару слов. Насчет летального исхода больного циррозом печени — подождем заключения патологоанатомов... Этот случай надо тщательно проанализировать. Прошу помнить одно: пусть никого не завораживает диагноз, с которым поступает к нам больной. Слово «безнадежный» мы должны забыть!.. Мы имеем дело с людьми... Надо помнить: каждый человек единствен. И бороться за его жизнь мы обязаны так, как если бы от его потери зависело будущее человечества!.. Если у нас еще бывают смертельные случаи, значит, виноваты мы, наша наука! — Баулин, помолчав, добавил: — И последнее. Хочу обратить внимание на дисциплину. Как медперсонала, так и больных. В частности — психоневрологического отделения.
Все посмотрели на Соловейчик. Та — недоуменно на Баулина. Однако он неожиданно для присутствующих закончил:
— Благодарю за внимание. Все свободны.
Участники конференции зашумели, заговорили, потянулись к дверям конференц-зала.
Рудик подошел к главврачу.
— Евгений Тимурович, есть к вам разговор.
— Пожалуйста, — сказал Баулин. — Не сейчас... Я иду к больному. Если можно — позже...
Голощапов, прежде чем уйти, напомнил профессору:
— Вы хотели со мной поехать на пасеку. Не передумали?
— Нет, конечно... Разберусь с неотложными бумагами и отправимся.
Главврач пошел к себе в кабинет. К нему зашла Соловейчик. Евгений Тимурович вопросительно посмотрел на нее.
— Вы бросили камень в мой огород, — сказала она обиженно. — Хотелось бы знать конкретно, в чем грешна.
Баулин помедлил, размышляя, стоит ли говорить о Кленовой. Вернее, стоит ли все говорить?
— Отделение у вас, Людмила Иосифовна, особое, — осторожно начал он. — По-моему, следует как-то ограничить передвижение некоторых больных...
— Позвольте, Евгений Тимурович, — возразила Соловейчик, — вы же сами рекомендовали, так сказать, вольный режим. Чтобы наши пациенты чувствовали себя как бы не в больничной обстановке...
— Все это так, — со вздохом произнес главврач. — Для их же пользы... — Он смешался. — Короче, меня насторожило поведение Кленовой.
При этом имени Соловейчик, как показалось Баулину, улыбнулась. И он рассказал о происшедшем на речке. Точнее, все, что было до его купания. Но что случилось потом — появление Рогожина и Кленовой, а также Гридасовой, — Баулин скрыл.
Завотделением внимательно выслушала и сказала: