Она нашла в буфете старого плюшевого шимпанзе и основала детективное агентство «Сокол». Она заняла голову списками, наблюдениями, отчетами, заданиями. Она усердно училась в школе, держалась скромно, сидела в соседнем магазинчике с Адрианом, бродила по комнатам большого дома.
Кейт перевалила через вершину искусственного холма. Небо позади нее было пурпурным, и сильный ветер трепал уродливые, хилые деревья, гнул и тряс ветви. Из-под кустов вымело мусор, и он вихрями кружился в дверных проемах. Шла гроза, и Кейт ощущала, как потрескивает воздух от электричества. Ветер подталкивал ее в спину, и она бежала, бежала вниз по склону. Пробегая по битому стеклу автобусной остановки, по обсаженным кустами буграм территории, по безлюдному квадратному двору, она чувствовала себя неуязвимой. Во дворе на веревках трепалось белье, а Кейт бежала сквозь него очертя голову, налетала лицом на простыни и вдыхала цветочный запах стирального порошка. Она смеялась и бежала мимо школы, мимо убогой, из кубиков построенной методистской церкви, бежала вприпрыжку, не владея собой, надеясь, что ее унесет ветер. Когда первые толстые капли дождя зашлепали по мостовой, она бежала уже по своей улице. Она хотела успеть к своему окну до того, как молнии хлестнут над проводами.
Пятнадцатью минутами позже она уныло смотрела из окна на промокшие улицы.
Небо из фиолетового стало серым, и наэлектризованное ожидание грозы быстро сменилось тусклой реальностью дождливого дня. Она смотрела на капли, стекающие по стеклу и смазывающие пустую картину за ним, и ощущала уже привычную тошноту. До темноты еще долгие часы, и она будет сидеть тут, прожигая окно глазами.
Детей, живших по соседству, она не знала. И не очень-то хотела знать: все они учились в школе на Читем-стрит и выглядели дефективными или драчунами. Ей хватало ее бюро с Мики и папками. Но иногда летними вечерами она наблюдала за играми тридцати-сорока детей. Игры она уже знала, потому что наблюдала давно. В некоторые она сама играла в школе, например в «британского бульдога» или лапту, но интересовала ее та, которую они называли «Тюремщик» — какие-то странные прятки по всей территории, без видимых границ, где надо было пинать консервные банки и освобождать заключенных. Однажды она не могла оторваться от окна, наблюдая за тем, как целый отряд прочесывает всю территорию в поисках последнего спрятавшегося мальчика. Он продержался два часа, и все это время Кейт ясно видела его на крыше одного из прилегающих друг к другу домов. Темнело, искавшие выкрикивали его имя все нетерпеливее, а он, улучив момент, прыгнул на крышу лестничного колодца, оттуда — невероятно — на молодое деревце, которое согнулось под его тяжестью и опустило его на землю как раз рядом с жестянкой. Он пнул ее и освободил заключенных. Кейт присоединилась к радостным воплям и смеху. Даже надела пальто, чтобы бежать к ним, но в дверях оробела.