Едва вступив на престол, новый хан объявил России войну. Союзником Казани в этой войне выступил и Крымский хан Мухаммед-Гирей. Гиреи предприняли попытку вовлечь в войну и Астраханское ханство, но там московское влияние оказалось сильнее, и хан Джанибек отказался от участия в этой войне. В Ногайской орде началась борьба между различными группировками — турецкой и великодержавной с одной стороны, московской и языческой — с другой. Её результатом стало участие десяти с лишним тысяч ногайцев в войне против русских государств (этот отряд был направлен Сагиб-Гиреем на осаду Тальтской цитадели, где он и завяз). Но основные силы Ногайской орды остались на своих землях и не предпринимали набегов на русские территории.
Не преувеличивая можно сказать, что этот фактический нейтралитет спас Сестрорецкое княжество от больших неприятностей.
Ежегодное увеличение численности амазонок на несколько тысяч бойцов было разумеется очень хорошим явлением, но юные девушки были недостаточно подготовлены к боевым действиям в сложных условиях. Одно дело "правильная война" (полевые сражения, осады и обороны укреплений), и совсем иное — действия на пересеченной местности (в особенности в болотах и льдах). Тут уже не хватало базовой подготовки, тут намного большую роль играл опыт. А опыта у молодых амазонок как раз и не хватало. Поэтому Паук отзывал тактические отряды из второго (сестрорецкого), третьего (камского) и четвертого (урало-иртышского) прайдов и направлял их в Финляндию, Лапландию и Северную Норвегию. Сначала по одному отряду, затем еще по одному, затем сразу по три… Разумеется он понимал, что слишком ослабляет эти прайды и позаботился об их пополнении, распорядившись передать им по три отряда из пятого (иртышско-алтайского), шестого (забайкальского) и седьмого (енисейского) прайдов. Но тут его планы оказались нарушены.
Виновниками этого нарушения стали алтайские, сибирские и байкальские воеводы.
Князья Пронский и Рязанский, но главное — пятый и шестой сыновья Паука. Игорь и Ингварь Близнецы. Двадцатидвухлетние сибирские наместники. И в чем-то они были правы…
Блестящий успех язычников в степях в конце пятнадцатого — начале шестнадцатого веков (в ходе которого они заняли верховья Иртыша, Забайкалье и Алтай и сумели укрепиться в Джунгарии и Халхе) был во многом предопределен одним человеком.
Этот же человек обеспечил прекрасные отношения с государством Даян-хана (занимавшем всю Монголию, и большую часть Джунгарии и Манчжурии) — мир и свободное прохождение языческих караванов в Китай (несмотря на войны монголов с Китаем).