Уже когда конунг, отец Целестин и Видгнир закончили разговор и опустошили до конца вместительный жбан, вдруг поднялась Сигню:
— А я? Меня с собой, что, не возьмете?
— Ну-у… — замялся Торин. — Сидела бы ты здесь, а? Да и что тебе с нами делать? А ну как сгинем?
— Нет, Торин, возьмем её, — неожиданно вступился отец Целестин. — Или ты забыл, что Сигню для всех нас сделала? К тому же знает она всю эту историю…
— Ладно, пускай так будет, — согласился конунг. — Хоть и нечего девкам в походы ходить. Это кто ж такое раньше видел… Тьфу! — И он, нагнувшись, вышел из домика монаха наружу. Все заговорщики отправились за ним вниз, к берегу, где на тихих волнах покачивались датские суда.
Собственные дракары Торина ещё на воду не спустили — все пять кораблей покоились на берегу, на рамах из бревен, у самой кромки воды. Десятка три мужчин приводили их в порядок, забивая щели паклей и меняя прохудившиеся доски. Тут же булькал громадный чан со смолой, толстым слоем которой покрывали подновлённые днища дракаров. Суетились черпавшие смолу трэли, встретившие конунга и пришедших с ним угрюмыми взглядами.
Датские суда были отдалённо похожи на норманнские дракары, но были куда как вместительнее. Это были типичные кнары, с относительно плоским днищем и изогнутыми под углом бортами, — при отливе они плотно вставали на дно, а прилив же поднимал ладьи и позволял продолжать плавание. Килевые дракары викингов, хоть и уступали кнарам по вместимости и возможности нести большой груз, всё же были гораздо маневреннее и стремительнее, но Торин, зная, что поход предстоит долгий, выбрал именно датский корабль, пусть и гребцов-воинов на него требовалось меньше, да и неповоротлив он был. С собой ведь взять надо продовольствия и воды на четыре десятка человек, да ещё оружие, золото, лошади, ну и, наконец, нельзя не учитывать такой груз, как отец Целестин…
Спрыгнув с прибрежного камня в ледяную воду, Торин и Видгнир забрались вначале на один корабль, полностью его обследовали, затем перепрыгнули на другой и тоже буквально обнюхали его сверху донизу. Выяснилось, что второе судно более пригодно: мачта крепилась непосредственно к мидель-шпангоуту, да и для связи между поясами обшивки и шпангоутами были использованы железные заклёпки. Также выяснилось, что для уплотнения швов между досками датчане употребили шнур, скрученный в три нитки из коровьего волоса. Попросту говоря, этот датский кнар как нельзя более подходил для дальнего путешествия, и выбор остановили именно на нём.
Отец Целестин, критически осмотрев с берега прямой парус кнара, отдал распоряжение немедленно снять его, вымыть в морской воде и расстелить на берегу. Мокрый по уши после вынужденного купания в холодных водах фьорда (такой роскоши, как пристань, в Вадхейме не было), Торин кивком подтвердил приказ монаха, и несколько рабов-словинов кинулись его исполнять. Конунг с племянником отправились домой, а святой отец вместе с Сигню пошли за кувшинами с краской, что ещё от времён плавания с ярлом Эльгаром остались.