«Ага, говорит про богов, — В отце Целестине проснулся профессионал-теолог. — Значит, язычник. Так, так».
— А родом ты откуда?
Гунтер оправдал подозрения монаха. Из рассказа германца выяснилось, что появился на свет он в бескрайней чаще Тевтобургского леса, в бурге, принадлежавшем его роду. Древнее поселение стояло в землях, названных Гунтером Везербергландом, недалеко от места, где русло реки Везер резко сворачивает к северу, огибая поднимающиеся на правом её берегу покрытые дремучими лесами взгорья. Род Гунтера жил в тех местах очень и очень давно, почти не имея связи с внешним миром. Задав несколько наводящих вопросов, отец Целестин понял, что культура да просвещение, кои несла язычникам Святая Мать-Церковь, начали добираться до тевтобургских чащ совсем недавно. Несколько лет назад Гунтеров бург отказался платить дань королю германскому Людовику Благочестивому, сыну императора Карла, и кёниг да старейшины изгнали христианского проповедника, покусившегося на языческих идолов. Возмездие не заставило себя ждать — бург пожгли, родовичей перебили, используя все утончённые католические жестокости, применяемые к не желающим уверовать в Бога Единого язычникам. Братья и отец Гунтера погибли в битве, а дом с оставшимися родичами попросту спалили, не давая никому выскочить из огня. То, что посёлок брали вовсе не воины короля, а наёмники — фризы и норманны, — которые сами являлись идолопоклонниками, ничуть не смутило ни королевских маркграфов, ни епископа Кёльнского, руководившего карательной акцией и благословившего мечи убийц.
«Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога?» [7] — вспомнил отец Целестин слова апостола Павла и покраснел, устыдившись. Однажды монах слышал речи Патриарха Константинопольского и согласился с тем, что, по словам предстоятеля Восточной Церкви, «слуги Божии не есть сам Господь». Поговорить бы с этим «епископом Кёльнским» по душам… Но отчего, скажите, разрушения и непотребства, чинимые варварами и язычниками в христианских землях да городах, воспринимаются с гневом и ужасом, а такие же зверства со стороны жаждущего новых земель и богатств епископата кажутся само собой разумеющимися? И небось дураком да невеждой показал себя миссионер, пришедший проповедовать веру в Единого в германские леса!
«Эх, а сам-то! — подумал монах и смутился ещё больше. — Восемь лет прошло, а на путь истинный смог только Сигню наставить!.. Но всё равно оправдания случившемуся в бурге Гунтеру не найти!»
— А дальше, дальше-то что с тобой было? — отводя глаза, спросил отец Целестин. Германец продолжил свою повесть.