А глаза деда Сымона уловили неладное: прямо на него по санной дороге мчался всадник. Хотел было звать товарища Антона, но вдруг явственно увидел на коне Марылю. Подумал: и куда это девку нелегкая несет?
Испугался дед Сымон: кажись, чтось недоброе стряслось... А Марыля, запыхавшись, с ходу произнесла:
— Слава Богу, нашла!
— Кого?
— Вас, — ответила Марыля и слезла с лошади. — Ой, горе... беда...
— Ну ты, тихо, успокойся, — волновался дед Сымон. — Яка беда?
— Палять Гать... Стреляют...
Марыля, дрожа и всхлипывая, все-таки сумела рассказать о беде, постигшей тихую Гать.
Каратели ворвались в деревню. Сначала подожгли несколько хат, а потом, когда люди стали выбегать на улицу, открыли по ним стрельбу. Стреляли по всем. И по детям тоже. А Петруся Шаплыку, подпольщика, который по заданию райкома полицаем был, связали и били прикладами до тех пор, пока не скончался.
Мало кому удалось спастись. В их счастливом числе была и Марыля, она оседлала соседского коня и огородами выскочила в лес...
— Ты один? — опомнилась Марыля. — Где же остальные?
— Шукають Емельяна... Няма яго.
Вскоре появился Виктор Лукич, а следом и Змитрок.
— Марыля? — удивился товарищ Антон. — С каким ветром? Емельян Степанович пришел?
— Не, — ответил дед Сымон. — Яго няма... Гать палять... Там хвашисты... Стреляють...
— Час от часу не легче, — произнес Виктор Лукич. — Рассказывай, Марыля. Что в Гати?
И Марыле пришлось снова повторить все то, что уже поведала отцу. Теперь она, немного успокоившись, говорила внятнее, без слез. Однако когда вспомнила про то, как немцы открыли огонь по соседским ребятишкам, выскакивавшим из горящей хаты через окно, она не сдержалась — заплакала.
Слезы покатились и у деда Сымона. Изменился в лице и Виктор Лукич: окаменело застыли глаза, сурово насупились брови. Он тревожно спросил:
— А до риги не добрались? Там же типография... И Поликарп Петрович...
— Туды, кажись, немцы не пошли. Только по селу бегали.
— Едем в Гать, — властно произнес Виктор Лукич. — Скорее!
Виктор Лукич, дед Сымон и Марыля сели в сани, а Змитрок, оседлав коня, помчал вперед. Он был вроде дозорного: ему надлежало упредить любую опасность, если такая случаем встретится на пути. Поэтому Змитрок пристально разглядывал дорогу и лес. А дед Сымон уж следил только за лошадью Змитрока: коль она бежит, то и ему не следует отставать, и он поминутно дергал вожжами.
И вдруг Змитрок резко остановился. Он заметил какое-то движение: в стороне от дороги, меж стволов деревьев, кто-то пробежал.
Виктор Лукич, оставив сани подбежал к Змитроку.
— Что увидел?