С соседями тоже контакт наладили. Их сержант с бойцом свой провод подтянули и к телефону подключили. Сержант оказался связистом, показал что к чему — спасибо ему! — и велел постоянно держать трубку у уха, ну и с немчуры глаз не спускать, они ведь совсем близко, за гаражами, метров двести.
К телефону был приставлен Хафизов, человек с опытом, шутка ли, в сельсовете при телефоне дежурил! Ему и велел Усольцев ухом к трубке прилипнуть. Нечаеву приказано было только в немецкую сторону глазами целить — и никуда больше. Ну, а сам Усольцев за лопату взялся: надо же позицию благоустроить, в землю углубиться. Дождь, как назло, нещадно мочит одежду, да и на аппарат льет, словом, нужна ниша. Усольцев копал быстро, земля рыхлая, сыпучая — легко поддавалась.
В трубке зашипело. Хафизов насторожился, Емельяна дернул за плечо.
— Ну чего?
— Там шебуршат, — Хафизов указал на трубку и громко закричал: — Слушаю!.. Я — «Исток»! Кричи трубка сильно-сильно! Кого надо?
«Исток» — это позывной. Усольцев, когда узнал, что их станцию так назвали, даже не поверил: неужели «Исток»? Он ведь родился в Истоке, оттуда на войну ушел, там Степанидушка, и детишки там. И вот он снова в Истоке. Кто придумал такой позывной? Спасибо ему!
— Ты счастливый, — сказал Асхат. — Свой дом пришел...
Хафизов протянул трубку Усольцеву.
— «Исток», я «Север»! Ответьте «Десятому»... Усольцев никогда не видел «Десятого», но знал, что это начальник штаба полка. Сквозь скрип Емельян услышал вопрос: «Что у вас, доложите обстановку».
Усольцев доложил: немец притих, почти не шевелится, дождь под крышу загнал. А на вопрос «Десятого» о соседях ответил, что пока держатся крепко, и указал координаты их переднего края.
— Добро! — ответил «Десятый». — И вы держитесь...
«Мы-то что, — подумал Усольцев, отдавая трубку промокшему Хафизову, не подкачаем, пусть передок крепче упирается, а то коль он даст трещину, худо будет».
Не удержал-таки фашиста сосед. Так надавил немец, что передок действительно треснул, и в ту трещину клином врубились танки с черными крестами. А за танками пошла вражья пехота...
Усольцев кинулся к телефону, чтоб разузнать у соседа что да как, но в трубке было глухо.
— Провод видать, тово, елки-моталки, — раздосадовался Нечаев.
— И сосед, кажется, тоже «тово», — произнес Усольцев и, заметив бегущих слева немцев, бросил трубку и дал очередь из автомата. Огонь открыли Хафизов и Нечаев.
— Отступаем, ребята! — скомандовал Усольцев. — К берегу...
— Может, нам лучше в свою роту ползти? — высказался Нечаев. — Там вроде тихо... Она за балкой, у завода... Туды надо...