Там был подробный отчет о первых годах пребывания О'Брайена на этой планете — с тех пор минуло уже более ста лет. Потом записи стали менее регулярными, а даты указывались приблизительно, ибо О'Брайен утратил представление о времени. Диллингер прочел одну тетрадь, нашел следующую и продолжил чтение.
«Да он всего-навсего заурядный пират, — думал Диллингер. — Пират, разгулявшийся на чужой планете, шнырявший повсюду в поисках драгоценных металлов и развлекавшийся гаремом местных женщин. Конечно же, это не тот человек, который…»
Мало-помалу все менялось — О'Брайен постепенно сроднился с аборигенами, сам почувствовал себя местным уроженцем, и пришло время, когда он всерьез задумался о будущем. В его записях был краткий точный перечень тех благоприятных природных условий на Лангри, которые располагали к тому, чтобы превратить планету в огромный курорт, — этот раздел точно писал сам Уэмблинг. Далее шло предостережение, какая страшная судьба может в этом случае постигнуть аборигенов. «Но если я еще буду жив, — писал О'Брайен, — думаю, что до этого не дойдет».
А если он умрет?
«Тогда аборигенов следует научить, как себя вести. Нужно выработать План. Вот что должны знать местные жители».
Галактический язык. Функции и структуру правительства. Межпланетные отношения. Историю. Экономику, торговлю и назначение денег. Политику. Право и колониальное законодательство. Основы наук.
«Да не мог он быть один, этот человек! — про себя воскликнул Диллингер. — Не мог, и все тут!»
Первое посещение планеты — возможно, это будет разведывательный космолет. Принять меры по наблюдению за ним, арестовать экипаж. Переговоры. Перечень правонарушений и штрафов. Как добиться статуса независимости и приема в члены Федерации. Какие принять меры, если статус независимости будет нарушен.
— Не мог он быть один!
Все было предугадано и старательно записано в тетрадь человеком прозорливым, мудрым и терпеливым. Это был блестящий прогноз, без единого упущения или ошибки, разве что в нем не было названо имя «Уэмблинг». И вообще у Диллингера создалось впечатление, что О'Брайен знал жизнь куда лучше, чем несколько Уэмблингов его времени, вместе взятых. Тут было описано все, что произошло позже, вплоть до последнего мастерского хода — налога на отели в размере их десятикратной стоимости.
Диллингер закрыл последнюю тетрадь, отнес бумаги назад в рубку и аккуратно разложил вещи на столе в том порядке, в каком они были. Наступит день, когда у народа Лангри появятся свои историки. Они изучат и проанализируют эти документы, и имя О'Брайена начнет кочевать по Галактике в написанных сухим языком фолиантах, читаемых одними лишь историками. Нет, этот человек заслужил большего.