Именно это было для меня сейчас важно. Важнее всего.
Он повернул ко мне голову. У меня закружилась голова.
— Это не имеет значения, — прошептал он. Если бы я сделала одно небольшое движение, я бы приникла к его губам. Мне так хотелось этого…
— Значит все-таки…
— Нет, не расстались. — Ответил он.
Я обвила его шею руками и прижалась к нему.
— Саш-Саш, не надо, — он попытался осторожно отстраниться, но, в конце концов, сдался и обнял меня.
— Прости, — прошептал он так тихо, что я скорее почувствовала, как он сказал это, чем услышала.
— Хорошо, — просто согласилась я. В его объятиях я чувствовала себя счастливой. В первый раз за все эти дни мне стало хорошо и спокойно.
— Ты же не знаешь за что.
— Не важно.
Он отстранился и посмотрел на меня ищущим взглядом.
— Теперь ты меня вспомнила?
— Нет.
Он усмехнулся.
— Выходит, ты воспринимаешь меня как парня, которого увидела в первый раз?
— Ну да. То есть, нет… Я не знаю, Макс. Я любила тебя раньше, да?
— Скажи сама.
— Я же не помню! — Я шутливо толкнула его. — Я говорила тебе это?
— Постоянно, — засмеялся он. Мне кажется, он давно не смеялся.
— Нет, правда!
— Саш, правда!
— Какая я была дура, этого нельзя говорить, это отпугивает.
— Серьезно?
— А ты?
— Что — я?
— Ты меня любил?
— Что за детсадовские разговоры, — он щелкнул меня по носу.
— Скажи.
— Зачем?
— Мне нужно знать.
— Честно сказать? Ты не обидишься?
— Нет.
— Я не говорил тебе этого.
Он отстранился и ушел на кухню, стал разливать очередную порцию джина. Я удивленно хлопала глазами и не могла понять, что произошло. Его настроение резко изменилось. Казалось, он расслабился на минутку, а потом снова вернулся в свое странное отрешенное состояние.
Я решительно зашла на кухню.
— Что с тобой? У тебя на лице написано, что с тобой что-то происходит! И этот бардак, который ты развел… я не помню тебя, но помню эту квартиру. Здесь никогда так не было! Расскажи мне, в чем дело.
Он устало вздохнул и молча дал мне стакан с выпивкой.
— У тебя проблемы с наркотиками? — Тихо спросила я.
— Да, у меня с ними проблемы. Меня тошнит, когда в радиусе метра я вижу от себя любые таблетки. Впрочем, разве это проблема? Иглоукалыванием мы никогда не баловались, если помнишь. — Он криво улыбнулся мне и поднял стакан с джином. — Но я могу пить! От выпивки меня не воротит. Твой любимый джин. Пью и вспоминаю о тебе.
— Если тебе так нравится вспоминать обо мне, тогда почему ты ни разу не позвонил мне? Не пришел? — Стараясь не казаться разобиженной, спросила я.
— Все так сложно, Сашка, — с какой-то скрытой болью пробормотал он. — Я не расскажу тебе ничего, потому что это… пусть будет плохо мне одному. Буду тащить это в одиночку, никуда не денешься.