— Но тебе же это нравилось, я видела, Клер. — Спокойно отозвалась она.
— Лучше бы ты ничего не видела.
— Здесь, на записи, есть этот твой взгляд. Ты смотрела на меня, Клер. И тебе это нравилось. Нравилось, что я вижу тебя.
— Это гадко! Я себя не контролировала!
— Но разве может быть что-то лучше чем быть естественной?! Разве может быть что-то… более яркое? Тебе же понравилось!
— Мне противно!!!
— Черт, Клер, ты так нелогична. — Обессилено пробормотала Рене и стала нервными движениями вертеть камеру.
— Здесь все нелогично, — так же устало отозвалась я, — и ты сама тоже нелогична, и вообще мне здесь не место. Давно надо было уехать.
Рене промолчала, будто забыла про меня. Просто сидела и возилась со своей идиотской камерой. Мне наверное самое время было уйти, но почему-то я продолжала сидеть, уставившись в деревянный пол беседки.
— Все, я стерла запись. — наконец ожила Рене. — Ничего не осталось, можешь посмотреть. — Она протянула мне камеру. Я отмахнулась.
— Если бы ты еще из головы своей могла все стереть…
— Считай что это так. — Заверила меня она. — Пойми, я просто не знала что у тебя будет такая дурацкая реакция. Если бы я знала — я бы не стала снимать вас. Наверное тебе было бы легче, если бы ты считала, что никто кроме вас двоих не знает про это. Я как-то не учла что ты совсем не из нашего мира.
— Я из обычного мира. — Вздохнула я. Эти извиняющиеся интонации Рене совсем сбили меня с толку. Как-то не похоже было на нее…
Мы помолчали некоторое время. Этого мне хватило чтобы немного прийти в себя. Наверное я совсем расслабилась, потому что в голове у меня вдруг всплыла недавняя картинка — Рене держит в объятиях прекрасную Барби. И я вспомнила почему-то те странные чувства, которые испытала тогда. Вопрос вырвался у меня неожиданно, как будто сам собой. И когда он прозвучал, я внутренне врезала себе оплеуху, хотя было уже поздно.
— Ты не ревновала меня, Рене?
В панике от того что услышала сама от себя, я тем не менее взяла где-то силы поднять на нее взгляд. О боже! Что я несу! Но глаза наши уже были на одной прямой. Мы замерли, полностью утратив ощущение времени. Сейчас мы обе знали о чем я спросила, и обе знали, что смотрим друг другу в самое сердце, где спряталось все то, о чем никогда не решимся заговорить вслух. С ужасом я осознала, как много может узнать сейчас обо мне Рене, но было уже поздно. Я впустила ее сама… И она наверняка прочитала то, о чем мне самой предстояло еще только узнать. Губы Рене слегка дрогнули в улыбке, но она их сдержала.
— А с чего это я должна тебя ревновать? — Настырно вопросила она, спасая нас обеих этим непонимающе-пустым тоном. И тут же засуетилась: — Ладно, Клер, мне надо исчезнуть ненадолго, а то Поль задницу надерет. Потом поболтаем.