— С вами. Так что готовьтесь. У Кати перехватило дыхание.
— А вы будете ассистировать? — спросила, заикаясь. Глаза Рюмина откровенно смеялись:
— Нет. Вдвоем поработаете. Как обычно.
— Да как же так? — совсем растерялась Катя. — Эт-то невозможно! Я не знаю его привычек, движений, вдруг что-то не пойму. Нельзя же так сразу.
— Можно и нужно, — заверил уже серьезно Рюмин. — Со мной работаете, а с ним еще проще. Он хирург от бога.
Пришлось спешно собираться, сжиматься в кулак, как учил когда-то Головчйнер. Катя провела с Вишневским две операции «на животах». И ничего страшного не случилось. Главный сразу так повел себя, что она прекрасно понимала даже его взгляд из-под сильных очков. Работал он виртуозно. Катя тоже увлеклась и забыла, что она помогает самому Вишневскому.
— Ну вот и все, а вы боялись. Боялись ведь, правда? — спросил главный, стягивая с лица маску.
— Очень. Вначале все поджилки тряслись.
— А на плацдарме?
— Так вас же там не было, — простодушно ответила Катя.
Вишневский откинулся назад и захохотал громко, пронзительно:
— Неужели я страшнее снарядов? Или похож на Змея Горыныча!
— Извините, я совсем не то хотела сказать, но, понимаете...
— Понимаю, — пошел навстречу Вишневский. — Вы лучше вот что скажите: хорошо начальство сделало, что вас почти на передовую затолкало?
— Конечно! Во время распутицы и ледохода раненых бы вообще на тот берег не переправить. А мы операцию быстренько сделаем, подлечим, а потом уже и в путь. Нам главное — спасти!
— Правильно! Я, знаете ли, твердо стою за то, чтобы хирургическая помощь оказывалась как можно ближе к месту сражения. К сожалению, не всегда так получается и не все понимают такую необходимость. Как у вас с кровью?
— Получаем, а когда не хватает, свою отдаем. У нас все санитарки и сестры доноры. И врачи сдают, если нужно.
— За это спасибо! А теперь покажите-ка мне ваши скальпелечки. — Едва взглянув на них, Вишневский выбрал один и, не пробуя лезвия, сказал уже совсем по-иному: — Если вас будут оперировать, то хотел бы я, чтобы вот этим. — Бросил тупой скальпель обратно, стал мыться и больше не сказал ни слова и ни разу не взглянул на Катю.
В тот же день Рюмин раздобыл где-то брусочки, вплоть до шлифовального, и приказал:
— Наточите как следует и в дальнейшем держите в полном порядке. Приедет снова — обязательно проверит.
Так и случилось. Приехал, увидев Катю, одарил улыбкой:
— Ну как наши раненые, которых мы оперировали? В каком состоянии отправлены? Давно ли?
Катя рассказала.
— Выходит, не зря старались, а? На скальпелечки разрешите посмотреть. Вот теперь хороши, теперь и самому не страшно под нож ложиться. Не смею вам больше мешать. Работайте.