Была одно время такая вышка, но все забыли о ней, а сейчас вспомнили шуточки, которые ходили в ту пору по этому поводу, и понесли кто во что горазд. Так до места и докатили.
Машину встретил замполит Коршунов, его высокую и тощую фигуру заметили еще издали.
— Как самочувствие, девушки?
— Отличное, товарищ капитан.
— Завтрак готов. Поешьте, и по местам. Быстренько, девушки, ладно? — извиняющимся голосом сказал Коршунов.
— Ладно, мы понимаем. Вечером-то хоть дадите отдохнуть?
— Возможно.
Но случилось в этот день такое, что даже ночью мало кто спал в медсанбате. На рассвете пролетел недалеко одиночный немецкий самолет. Прислушались к подвыванию его моторов и забыли — не слышно, чтобы бомбил или обстреливал что-то.
Взрывы прогрохотали позднее. Жители деревни жили в землянках на берегу реки. Один из мальчишек заметил на льду какие-то яркие предметы, завопил радостно:
— Ребята! Игрушки кто-то потерял! За мно-ой!
Сыпанули с крутого берега наперегонки вниз, и загрохотали один за другим на реке взрывы — «игрушки» были начинены взрывчаткой.
Еще в сорок третьем году немцы разбрасывали с самолетов в прифронтовой зоне, чаще всего на дорогах или вблизи них, портсигары, зажигалки, мыльницы, и даже умудренные войной солдаты на первых порах попадались на эту удочку. Чиркнут найденной зажигалкой, и нет пальцев. Откроют портсигар — тяжелое ранение в живот, если не мгновенная смерть. Так что же взять с малышей? Разве могло им прийти в голову, что взрослые изобретут такие хитрые приманки специально для них, несмышленышей, и разбросают вблизи землянок?
Заряд у «игрушек» был крепкий. Лед повырывало, а мальчишек разнесло в клочья.
Свободных от дежурства медсанбатовцев поднял на ноги многоголосый крик женщин. В нем слышалась такая боль и такое отчаяние, что, не раздумывая, подхватили носилки, санитарные сумки и понеслись к реке.
По ней бродили выбежавшие кто в чем матери, отыскивая своих Миш и Вань.
На берегу, причитая, стояла толпа женщин и жавшихся к ним насмерть перепуганных детишек. От нее отделилась растерянная старушка, подошла и заговорила, вытирая светлые слезы:
— Это что же, товарищи военные? Как же мы их теперь хоронить будем? Что в гробики укладывать? Кого поминать, а?
Что было ответить ей и как жить после увиденного?
* * *
Дверь в госпитальный коридор была открыта, и в ней мелькнула девичья фигурка. Что-то знакомое показалось Тамаре в быстрой походке и своеобразной посадке головы. Через некоторое время девушка снова прошла мимо палаты. Тамара рассмотрела ее лицо и крикнула:
— Степанова! Зайди сюда! Девушка заглянула в дверь: