— Дом она когда купила: до смерти Пимена или после? — замирая, спросил Николай.
Бабка Матрена вздохнула.
— И-и, когда это было, милок! Не помню я, запамятовала. Вроде после. Сначала дом купила, а потом Гришку дурака забрала, — стала опять объяснять Матрена. — Наши деревенские поговаривали, что могла бы и совсем его там оставить, да не захотела.
Он сник.
— А встретиться с ней можно? — спросила Вера, прочитав немой вопрос в Колькиных глазах.
— Отчего же нельзя?
— Полина когда умерла? — продолжала допытываться Вера.
— Не помню, лет десять, может, больше. Пожар она учудила. Мишка Шатун крик поднял, Глафира вовремя прибежала, успели водой залить, а то бы и дом спалила. После этого пожара на тот свет и убралась.
— Это какой Шатун, не из Ежовки ли? — удивился Николай, услышав знакомое прозвище.
— А то откуда же? Он, балаболка. Из Ежовки сюда переехал, как деревню разорили.
— Он и сейчас здесь живет?
— Вон его дом с худой крышей, второй от краю, — показала рукой бабка Матрена.
Колька молчал, сраженный услышанным, значит, и Мишка Шатун здесь. Ну и дела…
— Ты, Вера, своди его к Глафире-то, может, она ещё чего расскажет. — Матрена, кряхтя, поднялась со ступенек. — Яблоки вот падают и падают, куды девать? Урожай нынче. У тебя-то есть? — спросила она Веру.
— Да, две яблоньки хорошо уродились.
— А-а, я думала тебе с собой навялить. Жалко, сорт-то больно хороший, я не ем, зубов нет. Петька не знаю, когда приедет из Мурманска своего. И чего там застрял, жил бы здесь, на родине, нет, понесло его, черта, в такую даль. — Матрена шумно вздохнула. — Раньше хоть ребятишки залезут, обтрясут, а теперь и ребятишек не осталось, одни старики.
— Я тебе их в печке к чаю насушу, — пообещала Вера.
— Насуши, все не пропадать добру.
Бабка Матрена, продолжая ругать сына и далекий Мурманск, ушла. Николай, не замечая её ухода, продолжал сидеть на крыльце.
— Ну, что, пойдем к бабке Глаше? — Вера дотронулась до его плеча.
— Что? — вздрогнул он. — Подожди. Есть ли смысл к ней идти?
— То есть как? — опешила Вера.
— Дом в Степаниках был куплен сразу после смерти Пимена, так?
— Да, — ответила Вера. — Не понимаю, куда ты клонишь?
— Я и сам уже ничего не понимаю. Просто подумал, что дом куплен на те самые деньги, которые были в кубышке. Стало быть, нет никакого наследства.
— А те монеты, что оказались у тебя, ведь ты их нашел уже после смерти Пимена, они откуда взялись?
Николай обхватил голову руками.
— Ничего не понимаю, ни-че-го!
— Надо все выяснить до конца, — спокойно сказала Вера.
— Зачем тогда это завещание, которое он оставил моей бабушке? Ерунда какая-то!