Никто из внуков не слушал так внимательно бабушку Маню, как Колька.
— Только жадничать при этом нельзя. Пожадничал, все, прощайся с деньгами.
Колька бабушку не понимал, то, выходило, копай дальше, то жадничать нельзя.
— Да слушай ты её больше, — вмешивалась Настя. — Какие тут у нас клады! Кто их сюда положит? Смех один. Я тоже ещё в девках наслушалась про обозы Наполеона, да про то, как Гришка Отрепьев подводы с добром отправлял.
— По нашей дороге обозы те шли, через Можайск и Гжатск на Вязьму и Дорогобуж, — недовольно поджимала губы бабушка.
— А-а, — беспечно махала рукой Настя. — Наслушалась историй в дореволюционном приюте. Сколько живу, ни разу не слыхала, чтобы хоть кто копейку ржавую нашел с тех богатых кладов. Только страхов нагоняешь на малого. Вон у него глаза-то уже на лоб вылезли. Наши бабки умеют про болотниц да леших рассказывать. Вранье все, ни одной болотницы за свою жизнь не видывала. Я тоже могу такого насочинять, на улицу днем выйти забоишься. Зароки, да разрыв-трава… Сказки это, Колька, не морочь себе голову. Счастье придет, на печи найдет.
Кстати, Першин потом полистал историческую литературу. И Гришка Отрепьев в Смутное время, и Наполеон действительно отправляли награбленное добро по смоленской дороге через Можайск и Гжатск. Никто до сих пор не сумел отыскать тех сокровищ.
Что-то сместилось в его голове. Казалось, то, что происходит сейчас, уже когда-то было. Жизнь, распавшаяся на две половинки, соединялась в одно целое.
Странное дело, раньше, когда погружался в воспоминания, ему становилось хуже, сейчас все было наоборот.
Он встал и прошелся по комнате. Голова гудела, как котел. Сказки, не сказки, а кто-то к нему большой интерес имеет. Если верить в слова бабушки Мани, то, чтобы пришла удача, сначала необходимо невезенье.
Першин поневоле рассмеялся. Вот с этим у него — полный порядок. Прямо скажем: надо бы хуже, да никак нельзя!
Он обязательно вернется в Гагарин, потому что обещал Пчелкиным. А еще… Еще должен задать несколько вопросов тете Любе. Что стало с семейством Пимена? Конечно, прошло очень много лет, но он вспомнил сейчас, как, посмеиваясь, говорили в Ежовке, что дураки живут долго. Интересовал Николая и ещё один человек — Мишка-Шатун. Куда он делся, жив ли сейчас? Славик уверял, что именно пастух шарахнул его по голове.
Николай задумался. А почему Шатуна все называли придурошным?.. Бабушка Маня никогда его дураком не считала. Вопросы, вопросы… Он поедет в Родоманово и разберется, что к чему.
По привычке проглотил сразу три таблетки обезболивающего. На какое-то время показалось, что стало чуть-чуть легче.