Герцогиня постоянно виделась с дочерьми, особенно с Генриеттой и Анной, она считала их мужей своими ставленниками, обязанными, посколько они были политиками, слушаться ее указаний. Френсис Годолфин, член парламента от Хелстона, был тихим, покорным жене человеком, и хотя Генриетта могла нагрубить матери, отношения с ним у Сары складывались без откровенных ссор. С Сандерлендом, наследовавшим титул графа и немалое состояние, дело обстояло иначе. Он голосовал против ежегодной ренты принца Георга, по мнению Сары, не подумав, так как тем самым лишь настроил против себя принца и королеву. Опрометчивость сочеталась у него со вспыльчивостью. Анна, его жена, самая спокойная из дочерей Черчиллов, предпочитала, в отличие от матери, избегать ссор, а не устраивать их. Но Сандерленд и Сара постоянно не ладили.
Когда она была у Сандерлендов в гостях, граф как-то упомянул о поездках Мальборо в Лондон. При этом он улыбнулся. Сара не придала значения его словам, но услышав у себя под окном разговор хозяина с одним из гостей, пришла в ужас.
— Моего тестя вряд ли стоит винить. Нужны ж ему какие-то передышки от ее языка.
— Думаю, такому человеку, как он, невозможно оставаться добродетельным мужем. Ведь прежде, чем Сара вонзила в него свои когти, он был одним из первых повес в Лондоне.
Слова Сандерленда привели ее в бешенство, однако ей надо было слушать дальше.
— Он обманывал короля с Барбарой Кэстлмейн, так почему бы ему не обманывать Сару с этой женщиной? Говорят, она очень хороша собой… мягка, любезна. Не то, что его благоверная. Мужчине нужно разнообразие. А после Бешеной Сары самая вульгарная скандалистка покажется тихоней.
Сара больше не могла терпеть и высунулась в окно.
— Это что еще за гнусная сплетня?
На несколько секунд воцарилось молчание.
— Очень жаль, что вы, ваша светлость, слышали нас, — сказал Сандерленд, потом язвительно добавил: — Мы обсуждали лондонские новости.
— Лондонские новости! Я хотела бы послушать еще. И выяснить их источник.
Она спустилась в сад и нашла там только Сандерленда. Его друг удрал. Мало кто отважится встретиться лицом к лицу с Сарой в подобном настроении.
— Ну, молодой человек, что все это значит?
Сандерленд высокомерным тоном попытался указать ей, что к нему, отпрыску знатного рода, следует обращаться иначе; хоть Сара и герцогиня, но происхождением она значительно ниже его.
— Не увиливай! — воскликнула Сара, от ярости глухая ко всему, кроме того, что касается ее мужа. — Говори правду, иначе тебе придется плохо.
— Правду, мадам? В подобных делах ее могут знать только сами любовники. Вы обратились не по адресу. Герцог, видимо, сможет рассказать вам больше, чем я. Почему бы не расспросить его?