— А мы знаем, — лукаво улыбнулся ей Сент-Джон, — кого они считают злейшим врагом. Вас, моя дорогая леди.
Эбигейл забеспокоилась. О смерти королевы даже подумать было страшно. Все благодеяния она получала от этой измученной болезнями монархини, но пока что ничего не могла передать своей семье.
— Обращать взгляд в сторону Ганновера нам бессмысленно, — сказал Сент-Джон.
— Значит, нужно обратить в противоположную, — ответила Эбигейл.
— На Сен-Жермен, — прошептал Сент-Джон.
Королева плакала. Стало известно, что скончался ее дядя, лорд Рочестер. Для утешения она позвала к себе Мэшем.
— Мы находились в натянутых отношениях, и оттого его смерть воспринимается гораздо трагичней. Как я жалею о ссорах и разногласиях в семье!
— Ваше величество неизменно вели себя с величайшей добротой, — ответила Эбигейл.
— Но вот нелады, Мэшем… нелады! При мысли о несчастном отце, о том, как мы с ним обошлись, я готова сгореть со стыда.
— Ваше величество поступали, как подсказывала совесть. Он был католиком, а наши соотечественники не потерпели бы католика на престоле.
— Мэшем, из-за этого я не знаю покоя. До сих пор. И моя несчастная сестра Мария тоже не знала. А ведь мы были в ссоре, когда она умерла.
— Видимо, вражду между вами посеяла герцогиня Мальборо.
— Конечно. Моя дорогая сестра упрашивала меня избавиться от этой женщины. Надо было послушаться ее. Но тогда я была слепа, Мэшем… совершенно слепа.
— Теперь вы от нее избавились.
— Да, и слава Богу. Но я думаю о прошлом, Мэшем. Я состарилась, постоянно болею, и эти мысли приходят ко мне все чаще.
— Понимаю, ваше величество. В конце концов молодой человек в Сен-Жермене — ваш единокровный брат.
— Я часто вспоминаю о нем, Мэшем, и очень хотела бы все уладить.
— То есть передать престол ему.
У королевы перехватило дыхание.
— Такого решения я еще не приняла.
— Но вы склонялись к нему, и ваше величество получит утешение, если рассмотрит этот вопрос… все обдумает…
— Не хочу, чтобы его привозили в Англию, пока я жива.
— Нет-нет, ваше величество. Я подумала, что, возможно, вы предпочтете сделать наследником его — надеюсь, это произойдет не скоро, не хотелось бы этого видеть, — а не ганноверского немца.
— Я не особенно люблю немцев, Мэшем. А Яков мой брат.
— Поговорите, ваше величество, с теми министрами, которым доверяете.
— Дорогой лорд Оксфорд! Но ведь мальчику придется перейти в другую веру. В Англии, Мэшем, католик не может занимать престол. Люди этого не допустят… да и я бы не хотела. Надо наладить отношения с братом. Придется объяснить ему, что изменить религию необходимо. Отец не захотел… хотя понимал, какие ему грозят беды. Неужели и его сын такой же упрямец?