— А, вот и ты. Я приняла решение. Меня утром растрогал вид некоторых подданных… среди них так много больных и бедняков… что я решила возродить обычай лечить наложением рук от золотухи. Хилл, ведь если я смогу вернуть кому-то из них здоровье, то буду на вершине счастья. К тому же, это мой долг.
— Ваше величество очень добры.
— Хилл, я хочу помогать людям, сделать для них все, что в моих силах.
Эбигейл молча кивнула и отвернулась, словно стремясь скрыть, как она растрогана.
— У меня сегодня болят руки, Хилл. Напиши от моего имени письмо лорду Годолфину. Я подпишу его. Сообщи о моем решении. Начни так: «Наша воля и желание…»
«Наша воля и желание…» — стала писать Эбигейл.
Анна с улыбкой глядела на склонившуюся над бумагой девушку. Маленькая, кроткая, славная Хилл, она никогда не спорит, никогда не пытается советовать.
Какая она отрада! Как спокойно жить, если такое создание всегда поблизости.
Анна сидела в зале для приемов Сент-Джеймского дворца. Вокруг нее расположились чиновники и священники. В зал вводили больных и калек, с обожанием глядящих на королеву. После смерти сына она никогда еще не бывала так счастлива.
На руке ее духовника находились белые ленты с прикрепленными к ним «ангельскими» монетами; королева собиралась собственноручно вешать их на шею страдальцам.
Началась служба, и глубоко набожная Анна пришла в восторг. Она верила, что самая важная ее обязанность — уважать церковь, и в этом ей никто не мог помешать. Кое-кто не одобрял этой церемонии наложения рук, но она всем дала понять, что такова ее воля.
Один из священников прочел краткую молитву:
— Наставь нас, о Боже, в Своей милости на путь истинный и не оставляй нас Своей помощью, дабы всеми делами своими мы могли прославлять святое имя Твое и по милости Твоей снискали жизнь вечную в Господе Нашем Иисусе Христе.
Потом стал читать:
— Они возложат руки на больных, и те исцелятся…
Анна поглядела на свои красивые руки — белые, гладкие. Как счастлива она, что может одаривать людей здоровьем. Существует ли более ценный дар?
К ней стали подводить больных. Люди становились перед ней на колени, она касалась их рук и лиц; затем привязывала ленточки с монетами под слова молитвы священника:
— Благослови, Боже, эти труды и даруй здоровье тем, на кого королева возлагает руки, пусть исцелятся они чрез Господа Нашего Иисуса Христа.
Возвратясь после этой церемонии в свои покои, королева послала за Эбигейл.
— Я никогда еще не бывала так счастлива после утраты моего любимого мальчика, — сказала она горничной.
— Ваше величество очень добры, — ответила девушка со слезами на глазах.