Дверей у здания было множество. В каждое то и дело входили и выходили посетители. Сквозь стекла можно было разглядеть широкий павильон, прилавки, полки и стеллажи со всевозможными товарами и продуктами, которыми так любят забивать универмаги предприниматели.
— Универмаг? — высказал предположение Крюков.
— Он самый. Мегаунивермаг первые три этажа. Затем здание суда, потом адвокатские конторы, а еще выше резиденция иностранных посольств.
— И все в одном здании?
— Зато экономно, — поднял вверх указательный палец Морокл, — во многих развитых планетах практикуют. Я сам живу над полицейским департаментом, а надо мной — налоговая полиция. Вот так. Внизу все время стрельба и погони, а наверху стучат печатные машинки и кто-то то и дело бегает с мешками денег по лестнице. А в основном очень комфортно. По крайней мере, я знаю, что меня никто и никогда не ограбит.
— Мне бы так, — позавидовал Крюков, которого один раз грабили, правда еще до свадьбы, а потому утащить смогли только черно-белый ламповый телевизор и новенькую радиолу "Ветрянка", образца восемьдесят первого года, потому что ничего другого в скромной однокомнатной квартире попросту не нашлось.
— Всем бы так, — мудро заметил Морокл.
Зайдя в универмаг, они мгновенно окунулись в мягкий свет, приятную музыку и лабиринты стеллажей, ломающихся от обилия товара. Правда, у самых дверей стояли два существа в голубеньких костюмах, шапочках и табличках на груди. Оба существа заслоняли свет, и походили на перерослых крокодилов, только зубов у них было вдвое больше.
Оценив Крюкова профессиональным взглядом, оба существа повернулись к Мороклу и что-то ему сказали. Морокл, как показалось Алексею, огрызнулся. Существа настойчиво что-то повторили и вытащили лапы из карманов штанов.
Морокл, посмотрев на острые когти и кожистые перепонки между пальцев, сухо сглотнул и указал на Крюкова. Морды существ повернулись к нему.
— Улыбайся, — прошипел Морокл одними губами, — я сказал, что ты иностранный турист со слаборазвитой планеты, который приехал насладиться видом Центрополиса. А я — твой гид. Улыбайся, говорю!
Лицо Алексея расплылось в натянутой улыбке. Честное слово, улыбаться, когда на тебя смотрят два крокодила, нелегко.
Один из них вновь что-то сказал.
Крюков улыбнулся еще шире, и на всякий случай сказал:
— Азъ есьм царь.
Морокл что-то быстро заговорил, после чего крокодилы убрали лапы обратно в карманы, и заторопились к очередному посетителю, робко заглядывающему в двери.
— Уф. Охрана здесь зверская! — стряхнул со лба пот Морокл.
— Я заметил. Крокодильская.