— Леша позеленел, — пробормотала Лиз, — ты собрался умереть до того, как мы разобьемся? Счастливчик!
— Честно признаться, я тоже не вижу иного выхода! — отозвался Морокл.
Крюков шумно выдохнул, стараясь удержать тугой комок в себе:
— Вот так живешь себе, никого не трогаешь, а потом вдруг… и надо было мне спасать этого старикашку!
— Помяни мое слово, ты еще не раз проклянешь ворлузиан! Они созданы для того, чтобы творить зло!
— А ну заткнулись там! — прикрикнул пилот, — курить мешаете!
— Мне теперь все равно! — крикнул в ответ Морокл, — можешь выкинуть меня прямо сейчас! Какая разница — минутой раньше, или минутой позже!
— Что касается меня, то я еще собираюсь побороться! — заметила Лиз, — дорогой, нельзя вести себя как влажная половая тряпка!
— Тогда буду вести, как сухая!
Самолет ощутимо тряхнуло. Крюков почувствовал, что отделяется от стенки, и в это же время упал лицом вниз и покатился по самолету, вслед за летающими туда-сюда ящиками, железяками и прочей дребеденью, какой имеют обыкновение забивать пустое пространство летчики. Следом за Крюковым не удержал равновесие и Морокл. Только Лиз (вообще находившаяся в более выгодном положении) сохраняла вертикальное положение.
— Если будет так продолжаться… — начал Морокл, прервавшись на легкое столкновение с ящиком, — то мы вывалимся прежде (столкновение с инструментами), чем долетим до вражеской территории.
— Гудит что-то… — заметил Крюков, больно приложившись плечом о железный складной стульчик, — слышишь?
И действительно. Где-то внизу, в брюхе самолета, протяжно, с подвывом, гудело.
— Я конечно не летчик, — произнес Морокл, перекатываясь мимо Крюкова, — но мне кажется, что с нашим самолетом что-то не так.
— Зная военных… — весомо заметил Крюков, который, правда, в армии не служил, но был о ней хорошо наслышан.
И в это время пилот-самоубийца выплюнул сигарету и громко запричитал:
— Забыл! Совсем забыл!
— Маршрут? — едко ввернула Лиз.
— Нет! — перед тем, как укатиться в угол, Крюков усел заметить, что перекошенное гневом лицо пилота повернулось к ним, — самолеты стояли на проверке! Сегодня в обед мы должны были совершить пробный вылет на местности! Баки заправили только на четверть! И я только что израсходовал последний литр! Непростительная оплошность с моей стороны — забыть посмотреть на приборы! Смерть мне! Неминуемая смерть!
— То есть, ты хочешь сказать, что мы не долетим до места назначения? — уточнила Лиз.
— Не совсем! Вы разобьетесь прежде, чем долетим, потому что топлива осталось всего на несколько километров!
— То есть, — повторила Лиз, — сейчас самолет начнет стремительно падать?