— Конечно, при моей талии на ночь глядя только суп хлебать. — Алексеев расстегнул на широкой груди «молнию» спортивного костюма, щурясь, отхлебнул чай. — Сахару один кусочек положила?
— Успокойся, один, или я не помню? — Валентина Ивановна села напротив мужа и с улыбкой посмотрела на него сонными глазами.
— Ты чего, мать? — нахмурился Алексеев. Он не любил, когда его так в упор разглядывали. — Опять выгляжу плохо?
— Ничего, — Валентина Ивановна вздохнула, не гася улыбку на тонких губах, — вспомнила, как мы с тобой, когда поженились, чаи гоняли. Ох и худющий ты был, кожа да кости, лейтенантик безусый.
— Почему? У меня и борода была, не только усы, — Алексеев погладил пальцами полные щеки, которые к вечеру покрывались жесткой, колючей, как проволока, седой растительностью.
— Помню-помню. Это когда ты в болотах четыре месяца сидел, бандитов ловил.
— Не бандитов, а фашистских пособников, — уточнил Алексеев.
— Какая разница между ними?
— Маленькая, — усмехнулся он, — бандиты с ножами да кастетами, а у этих автоматы были и пулеметы.
— Ой, да что же я сижу-то, Миша? — спохватилась Валентина Ивановна. — От Славика письмо пришло. Ой, надо же, самое главное забыла! — Она легко поднялась и неслышно ушла в большую комнату, а вернулась с распечатанным конвертом, протянула мужу. — Опять он в поход идет на несколько месяцев, — она всхлипнула и прильнула к тугому плечу Алексеева, глядя в письмо влажными глазами.
— Ну, чего ты расстраиваешься? Лучше мои очки принеси.
Валентина Ивановна сунула руку в карман халата, отдала свои очки:
— Опасно же это, Миша.
— Не хнычь, он не мальчик, а капитан третьего ранга, боевой командир. — Алексеев прочитал письмо, тоже вздохнул. — Вот видишь, к Новому году, возможно, приедет. Осталось всего ничего, три месяца с хвостиком. Это все новости? Звонков не было?
— Ой, да что это я сегодня? — Валентина Ивановна виновато посмотрела на мужа. — Был звонок, перед самым приходом врача был. Дмитрий Гаврилович тебе звонил. Про Тамарочку я сказала, он спрашивал, как она. И Славику просил привет передать.
— И все? — насупился Алексеев.
— Еще спросил, где ты пропадаешь, а я ответила, что, как обычно, на работе.
— Когда это было? — Алексеев посмотрел на часы: стрелки показывали четверть двенадцатого.
— Минут двадцать назад. А что?
— Эх, Валя, ты со своей памятью меня до инфаркта довести можешь. Ведь мы с тобой почти сорок лет женаты, а ты все никак не привыкнешь, что такие звонки очень важны. Это ж секретарь обкома, значит, что-то срочное. — Алексеев в сердцах отодвинул недопитый стакан с чаем, пошел в свой кабинет, включил настольную лампу с зеленым стеклянным колпаком. С минуту постоял, хмуро глядя на телефонный столик с разноцветными аппаратами. Звонить или не звонить? Может, уже спать лег? Двадцать минут назад. А что сегодня по телевизору? Ага, международный матч по боксу. Еще идет. Была не была.